Майя Зинченко - Монах

– Хорошо, что вы так думаете. Не хочу снова разочаровываться в людях. - Эмбр опять зашелся в кашле. Когда он отдышался, то сказал, - я должен вас покинуть. Мне необходимо продолжить лечение. Я понимаю, что у вас много вопросов, но они подождут до завтрашнего дня.

Магистр, пошатываясь, встал с кресла, и, отказавшись от помощи Данса, покинул кабинет, оставив монахов разбираться с телом и переосмысливать увиденное. Эмбр шел, держась за стену. Оказавшись в спальне и закрывшись на оба замка, он прислонился спиной к двери и медленно съехал по ней вниз. У него дрожали руки. Задыхаясь, он откинул капюшон и снял маску.

Обман удался на славу. Клемент судорожно вдыхал широко раскрытым ртом воздух и не верил, что ему удалось так просто провести монахов. Правду говорят, если хочешь солгать так, чтобы тебе поверили, то не разменивайся на мелочи - лги по крупному, чтобы никто не мог заподозрить, что это ложь.

Он все время боялся, что его раскроют. Представление, которое он разыграл, ему самому казалось таким фальшивым, неестественным. Каждую минуту он ждал, что его уличат, что один из монахов укажет на него пальцем и назовет самозванцем. Но этого не случилось.

Только Стек догадался, что он не тот, за кого себя выдает. Клемент понял это по его глазам. Он правильно сделал, что он не стал тянуть время и сразу убрал со своего пути этого человека. Он был действительно опасным противником. Могущественный, властолюбивый мужчина, который мог подчинить своей власти весь орден. Однако этого уже не случится.

Сердце встревожено билось, он никак не мог восстановить сбившееся дыхание. Монах достал платок и с усмешкой посмотрел на кровь. Еще одна подделка. Ткань была обработана специальным раствором, который при взаимодействии со слюной давал красные пятна, так похожие на кровь. Клемент всегда придавал большое значение мелочам. У него не было возможности отрепетировать свою роль, и это было самое слабое место в его спектакле. Но все прошло как нельзя лучше и смерть Луноса Стека служит этому доказательством.

Клемент размотал бинты, покрывавшие его руки, отбросил их в сторону и закрыл глаза. У него есть несколько часов, чтобы отдохнуть. Впереди много работы. Нужно убедить весь орден, что он именно Эмбр, и никто иной. Нужно научиться действовать как он, разговаривать, мыслить… Нет, последнее, пожалуй, лишнее, иначе он вовсе перестанет от него отличаться.

Орден Света необходимо изменить. Потребуется немало времени, чтобы казнями и пытками во имя Создателя перестали пугать маленьких детей, но что значит время?.. Его не жалко.

Хорошо, что именно Данс Хайт будет возглавлять отдел, следящий за чистотой помыслов. Равен положительно отзывался об этом человеке. У него было немало грехов, но он никогда не переступал рамок. Не образец для подражания, но на фоне остальных монахов, Хайт выглядел достаточно пристойно. Пять лет назад "Сообщество Магов" предлагало ему сотрудничество, но он отказался, заявив, что не станет предателем. У этого человека были свои принципы.

Однажды Клемент случайно услышал, как Данс молится перед сном. Тогда тихий шепот показался ему сладостной музыкой. Вера еще была жива в некоторых из них… Он не смог разобрать всех слов, но сам факт молитвы, безусловно, свидетельствовал в пользу Смотрящего.

Клемент вздохнул. Возможно, под его влиянием Хайт изменится в лучшую сторону. Так или иначе, Серые братья должны стать его союзниками.

Монах встал с пола и, не раздеваясь, лег на кровать.

– Какое блаженство, - простонал он, выпрямляясь во весь рост.

Играть роль тяжелобольного старика оказалось совсем не просто. Об этом красноречиво свидетельствовала его затекшая спина.

Клементу нужно было срочно связаться с Равеном и обсудить кое-какие вопросы. В ближайшем времени ему понадобятся исполнители и лекарь должен ему помочь отобрать людей. Он не собирался действовать по указке "Сообщества Магов", но на данном этапе ему была необходима их поддержка.

Когда он пришел к Равену и поведал ему о своей невероятной идее, некромант был вынужден рассказать о ней остальным советникам. Хотя сам монах предпочел бы, чтобы Равен сохранил это в тайне.

Монах заложил руки за голову и уставился в потолок. Его не покидали мысли об изменчивости человеческой судьбы. Благой Свет! Всего полгода назад он был посажен в тюремную камеру, а теперь лежит здесь, на роскошном ложе, по сути, являясь сам важным человеком в ордене.

Он плывет по морю жизни, и вместе с водой падает то вниз, то возносится наверх, хотя сам предпочел бы золотую середину. Но это невозможно. Даже по спокойной, на первый взгляд, глади озера ветер все равно гонит волны, и они рассыпаются у берега белыми барашками. Волн и изменений не бывает только в одном месте - в болоте. Всякого, кто туда попадает, засасывает предательская трясина. Так и в человеческой жизни не бывает покоя.