Майя Зинченко - Монах

Клемент ощутил себя страшно одиноким. Подобное он уже испытал однажды, когда сидел у остывшей постели только что умерших родителей, и ждал прихода распорядителя из приюта. В тот раз одиночество охватило его с такой силой, что он физически ощущал его присутствие, словно это был живой человек. Незнакомец, пришедший в его дом с дурными намереньями. Одиночество было нигде и всюду, заполняя каждую клетку его тела.

Тогда ему привиделось, будто бы он остался один во всем мире. Он не слышал людских голосов, хотя раскрытое окно выходило на оживленную улицу, не видел солнечного света, хотя приближался полдень. Вокруг него были только тишина и темнота, и они сужали свое кольцо, постепенно подбираясь к нему все ближе и ближе. Их привлекало его живое тепло, и сладостный звук биенья сердца. Это была совсем не та тишина, от которой веяло теплом и всемирным спокойствием, и которую позже он так любил слушать в монастыре. В этой было зловещее наступление беспощадной неизвестности. Он пытался задержать дыхание, чтобы не выдать себя, но знал, что от наступающей темноты нигде не скрыться.

Клемент, все глубже погружался в безрадостные воспоминания. Нет больше ни Рема, ни родителей, ни настоятеля Бариуса. Пусть Свет будем милосерден к каждому из них.

Он жалеет об утраченных близких, о том времени, которое они могли бы провести вместе. Когда они были живы, он не ценил их, считая присутствие родных людей само собой разумеющемся. Должно быть и сейчас, в мире есть те, кто будут дороги ему, те, о которых он не знает, потому что они еще не встречались. Они принадлежат будущему и соединены с настоящим только дыханием. Но они живут, чувствуют…

Вздох, еще вздох… Если закрыть глаза, то можно ощутить их присутствие, услышать как они дышат вместе с тобой. Этот вечный ритм прочно связывает вас, как связывает совместное биение сердец. Когда-нибудь, будущее тоже обернется прошлым, и он их потеряет навсегда. Но у него останутся воспоминания. Он вспомнит себя ребенком, когда все, кого он любил, были еще живы и на мгновенье ему станет легче…

У них было общее солнце и звезды. Под этим небом они объединяют нас всех.

Неожиданно в келью вошел Патрик, держащий кувшин с молоком и большой кусок свежего белого хлеба. Он увидел зажженную спиртовку и нахмурился:

– Зачем она тебе? Из-за этой штуки частенько случаются пожары.

– Я люблю смотреть на огонь, - признался Клемент. - И я не собираюсь ничего поджигать, не волнуйся. Так странно слушать твой голос, после стольких месяцев молчания.

– Мне и самому странно, но что поделаешь? Ко всему можно привыкнуть заново. - Он пожал плечами. - Я пришел отдать тебе это молоко и кое о чем предупредить.

– О чем?

– Сейчас сюда нагрянет Пелес с компанией. Он узнал, что тебе стало лучше и хочет тебя видеть.

Губы Клемента сжались в тонкую линию. Он затушил спиртовку и вопросительно вскинул бровь.

– Я успею поесть? Для разговора с этим мерзким человеком мне понадобятся все силы.

– Вполне, - Патрик протянул ему хлеб и налил в кружку молока.

– Расскажи мне, что важного произошло за то время, пока я был без сознания?

– Ничего из ряда вон выходящего. Больше никого не убивали, если ты об этом, - Патрик грустно шмыгнул носом.

– А Рема… как похоронили?

– Рядом с настоятелем. Сначала Пелес хотел отвезти его тело в лес и бросить там, чтобы оно досталось волкам, но мы не допустили святотатства. - Монах неуверенно покачал головой. - Клемент, позволь спросить, почему Рем это сделал? Я не верю, что он заодно с некромантами, - Патрик понизил голос, - но ведь для такого поступка должна быть веская причина. И ты должен знать какая, ведь ты был его лучшим другом.

– Он не советовался со мной, - Клемент посмотрел на Патрика с укором. - Если бы я заранее знал о его планах, то, естественно, не допустил бы подобного.

– А как же нож, что я нашел в твоем писчем футляре?

– Это ты его выложил?

– Да, больше о нем никому не известно, не волнуйся.

– Рем попросил меня взять его. На всякий случай. Но мы не планировали убийства.

– Ты - нет, а Рем - да, - молодой монах снова покачал головой. - Именно поэтому твой нож так и остался в футляре, а он обнажил свое оружие.

– Патрик, я не хочу сейчас об этом говорить. Мой ответ ты слышал.

Клемент сделал несколько больших глотков. Молоко обладало приятным сладковатым привкусом.

– Пелес будет этим интересоваться, вот увидишь. Так что разговора все равно не избежать.

– От меня он услышит тоже самое. Что с Джеромом?