Алексей Кондратенко - Число начала

— Постой, — попросил я, поднявшись.

Она остановилась не сразу. Вновь ее красивые измученные глаза обратились ко мне.

— Спасибо, — сказал я.

— Пожалуйста.

— Правда. Я благодарен…

— О том, что до сих пор жив, не благодари меня.

— Я благодарю не наемницу, а девушку, стоящую передо мной под жутко холодным дождем.

Бесстрастное лицо Катрины изменила слабая мимолетная улыбка. Печалящаяся о человеческой слабости и скорбящая о мертвом величии.

— Тебе показалось, Марк. Здесь только наемница. И все время была лишь она, и ты ошибаешься, думая, что знаешь ее. Но теперь тебя не потревожат. Ты в безопасности. Иди домой и забудь все, что было, потому что такое рискованно помнить простому смертному.

Пока она говорила, я не мог налюбоваться ее глазами и все смотрел и тонул в них.

— Есть вещи, которые я с радостью забуду. И есть вещи, которые я буду помнить всю жизнь, боясь забыть хотя бы деталь. Эти вещи касаются тебя.

Катрина долго смотрела на меня странным взглядом, потом подошла и поцеловала. Я почувствовал во рту легкий привкус крови, но не был в силах оторваться от нежных бархатных губ наемницы.

— Мы еще увидимся? — шепотом спросил я.

— Только во снах.

— Значит никогда.

— Иди домой, Марк. Я тебя отпускаю. Забудь смерть и живи жизнью, — проговорила мне на ухо Катрина, соскользнув губами по моей щеке, и направилась в ночь ни разу не оглянувшись, преодолевая ветер и дождь, и растаяв в темной дали.

Я остался совсем один.

И где-то в глубине осознавал, что всё не может закончиться вот так просто.

В самом лоне каменщицкого собратства шли распри, возгоралась борьба, и река масонства разбивалась на множество ручьев, из которых каждый имел свое течение, свои особенности. Поэтому о масонстве нельзя говорить как о чем-то целом.

И. Г. Финдель

«История франкмасонства»

Если в Калининграде погода еще позволяла сохраняться промозглым осенним пейзажам, то в Лондоне в этом году зима наступила непривычно рано. Накануне ко всеобщему удивлению выпал снег. Пригороды Лондона превратились в царственные белые долины королевы зимы. Над спальными районами поднимались столбы каминного дыма. Заснеженные улицы к обеденному перерыву наполнились потоками спешащих людей.

Джон Арлингтон, запахнув поплотнее бежевое драповое пальто, сидел за столиком у самого окна в небольшом уютном кафе на Нортумберленд-авеню, пил дымящийся чай с бисквитами и читал Дейли Мейл. Впрочем, больше газеты его интересовал вход в старинное здание через улицу отсюда. На первом этаже там располагался итальянский ресторан и выставочный зал, второй этаж был отведен под банкетный зал и салоны, верхние этажи занимали офисы. Джону были не нужны люди, которые направлялись в ресторан, выставочный зал или офисы. Он мог отличить их от тех, кого ожидал увидеть. Не та походка, не та осанка, не те жесты. И уж точно у тех, кем интересовался Джон, в одежде присутствовали не те аксессуары, что присущи остальным людям. Он сидел здесь, потому что ему была назначена встреча.

До встречи оставалось двадцать минут, и сама она должна была пройти в том самом здании напротив, на одном из незанятых этажей. И людьми Джон интересовался потому, что серьезность предстоящего разговора зависела от того, кто придет на встречу. Двух людей он уже отметил, они зашли в дом около пяти минут назад с интервалом всего в несколько минут. И Джон ожидал увидеть еще двух. Они должны были прийти пешком, ведь недалеко отсюда проходило специальное заседание ложи, на которое Джон не был приглашен — что заставляло его немного нервничать.

Неожиданно произошло то, чего Арлингтон никак не мог предугадать. Стул за его столиком отодвинулся, и компанию Джону составил тот, которого Джон ожидал увидеть идущим по тротуару на той стороне улицы.

— Добрый день, Джон. Чудная погода! Ты здесь уже долго сидишь. Кого-то ждешь?

У Арлингтона был талант не смущаться удивлявшим его вещам. Как ни в чем не бывало он потянулся за бисквитом, сказал, что рад видеть составившего ему компанию человека. Джон с аппетитом откусил бисквит и, отхлебнув крепкий чай, с восхищением сказал:

— Какая здесь хорошая выпечка! Они недавно открылись. Слышал много хорошего об этом заведении и, наконец, решил зайти. У них чудесный выбор в меню, а я люблю разнообразие.

— Мы знаем. Как раз разговор твоей любви к разнообразию и коснется. Пойдем?