Алексей Кондратенко: Число начала

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Алексей Кондратенко, 2020

Редакционный фотограф Марк Меерсон — последнее звено в цепочке людей, связанных с пропавшим научным открытием убитого физика «Числом начала». Он должен помочь загадочной наемнице триумвирата Катрине Вэллкат найти открытие раньше оперативников ордена Иллюминатов чтобы выжить. Но может ли он доверить свою жизнь и судьбу человеческой цивилизации Катрине — чья темная тайна многие века скрывалась под личиной мифов?

И что ждет того, кто найдет Число начала, безграничная власть или бесконечный ужас?

18+

ISBN 978-5-4485-3262-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

Катрина: Число начала

Глава 1. Конкуренты

Глава 2. Новый темный мир

Глава 3. Проекция на внешнюю плоскость

Глава 4. Вопросы

Глава 5. Катрина Вэллкат

Глава 6. Холодная ночь и ледяная кровь

Глава 7. Так далеко от жизни

Глава 8. Мизкреация

Глава 9. Новая кровь

Глава 10. Там, где на троне восседала тьма

Глава 11. Ночной визит

Глава 12. Сколько стоит дружба

Глава 13. Лицом к лицу

Глава 14. История одной исчезнувшей статьи

Глава 15. «Красные Дубы»

Глава 16. «…Боюсь они услышат нас…»

Глава 17. Тот самый Ключ

Глава 18. Лорд-маршал

Глава 19. Пространственная линза

Глава 20. Гора Корона

Глава 21. Чудовища приходят когда гаснет свет

Глава 22. Лорны, тайный орден и владелец камня

Глава 23. «Забудь смерть и живи жизнью»

Глава 24. Неприглашенный на заседание мастер

Послесловие автора

Благодарности

Первый роман в серии «КАТРИНА»

В серию входит:

«Катрина: Реквием ангела, исповедь демона»

«Катрина: Меч зари»

Официальное сообщество: vk.com/katrina_universe

Что же нам делать с цивилизацией, которая всегда рассматривала этику как важную часть человеческой жизни, но не способной рассуждать почти о поголовном убийстве всех и каждого, — разве что в отвлеченных и теоретико-игровых терминах?

Дж. Р. Оппенгеймер

После заката красного осеннего солнца ветер усилился. Багровые отсветы последних солнечных лучей покинули высокие шпили старинных калининградских зданий. Длинные тени от прохожих, стелившиеся по тротуарам еще несколько минут назад, растворились с наступлением сумерек. Небо становилось все глубже, бледная арка дня блекла вдали над горизонтом, уступая свои просторы ночной тьме.

По вечерним улицам Калининграда быстро мчалась черная машина. Сверкающая, лаковая с тонированными стеклами и сербскими номерами. Преломленный город стремился в черном отражении ее полированного корпуса. Форд-Мустанг Шелби GT 500E 1967 года. Элеанор.

В холодной дымке тихо разносилось эхо колокольного звона с вечерней службы.

Приютившиеся недалеко от центра города пятиэтажки, днем казавшиеся невзрачными и увядающими, сейчас, с наступлением темноты, обрели свое мрачное величие. В этом районе особенно сильно раскаркались вороны. Эти птицы всегда знают, где просыпались осколки смерти. Они кружили над одним из домов, что был у дороги, укутанный ветвистыми дубами, во дворе которого стояла всего одна машина. BMW цвета антрацитовый металлик.

К тротуару возле среднего подъезда подъехал Форд-Мустанг. Американская машина-легенда с сербскими номерами, появившаяся в старом районе европейского города смотрелось здесь странно и слишком броско. Возможно, ее приманило то же, что привлекло кружащих в синеющем небе ворон. Смерть.

Неистовый рык четырехсот семидесяти пяти сильного двигателя замолчал, как и басистая шумная музыка в салоне. Яркие фары погасли, но дверца со стороны водителя не открывалась еще некоторое время.

Но вот отзвуки колокольного звона стихли, и дверца автомобиля тут же распахнулась.

На подмоченный дневным дождем асфальт опустился туго завязанный кожаный ботинок военного фасона. Из машины вышла девушка в длинном кожаном плаще с роскошными черными волосами, закрывающими часть красивого бледного лица. Она закрыла дверцу своего автомобиля и уверенным шагом направилась к подъезду.

Когда брюнетка вошла в дом, она вдруг остановилась, словно напоровшись на невидимую преграду. В подъезде не звучало никаких звуков, но она к чему-то прислушивалась, будто ведомый только ей одной тихий шепот говорил на ухо, что тишина обманчива.