Екатерина Белецкая - Холод

— Наверное, ты прав, — поколебавшись, ответила она.

— У меня, понимаешь ли, герои не такие, — Кили вздохнул. — Я рохля и мямля бесхарактерная. Всю жизнь прятался по углам, даже когда убивали, и то не возражал. Вот и герои мои… может быть, они и не такие, как я, но всё-таки…

— У тебя хорошие герои, — ободрила Эри.

— Да никакие они не герои на самом деле, — махнул рукой Кили. — Не тянут они на героев. Герои, они героические. А у меня всего лишь дети. Которые даже решения сами до определенного момента не умеют принимать, за них всё родители решают, а они только выводы делают.

— Зато они живые. И добрые, у них хорошие характеры, они любят справедливость, и они… умеют любить и сопереживать, — Эри улыбнулась. — Мне твои герои понравились.

— Спасибо, — Кили полез в сумку. — Знаешь, я хотел тебе показать одну сказку… незаконченную… только я вслух ее читать не буду, хорошо? У меня подчерк не очень, но мне бы хотелось, чтобы ты все-таки её прочла. Прочтешь?

— Давай, — кивнула Эри. — А о чем она?

— Да в том-то и дело, что я и сам не очень понял, о чем она, когда её писал, — признался Кили. — Словно это и не я писал вовсе. Я хотел тогда, чтобы они остались одни. Но у меня ощущение, что она как-то связана с тем, что было вчера. Бред, да?

— Ну почему бред. Может, и правда связана?

— Черт её знает, — поморщился Кили. — На, глянь. Я ее потом перечитывал, и всё никак понять не мог — откуда это вообще взялось? Вот здесь, ага… вот, это она… Подчерк разобрать сумеешь?

— Кажется, да, — Эри положила тетрадь себе на колени. — Если будет непонятно, я спрошу.

Сказка о двух бабочках, или день, когда Инит и Фасти выросли

Семнадцатая сказка про Инита и Фасти

С самого утра Инит ходил задумчивый, он поглядывал то на горы, то на море, то на папу, который что-то читал, сидя на террасе, то на персиковое дерево, то на дровяной сарай, то на маму, готовившую обед, то на дорогу, идущую рядом с их домом. Чаще всего он глядел на дорогу, именно это и показалось странным Фасти.

— Ты чего-то ждешь? — спросил младший брат старшего.

— Вроде того, — подтвердил Инит.

— Отца?

— Он только завтра придет, — снисходительно сообщил Инит брату. — Ты разве не слышал?

— Про что? — Фасти навострил уши.

— Про комету.

— Про какую комету? — не поверил Фасти.

— Про настоящую комету. Которая летит к нам.

— Да ты что… — восхитился Фасти. — И что будет, когда она прилетит?

— Отец придет и скажет.

…Отец пришел на следующее утро, уставший и не выспавшийся. Мама приготовила ему завтрак, он наскоро поел, и лег спать — увы, оба сына в это время были в школе, и новости про комету они узнали только вечером. И, узнав, пошли во двор, чтобы обсудить то, что узнали, друг с другом.

— Значит, она прилетит, и всё-всё взорвется? — с ужасом спросил Фасти у брата.

— Ты же слышал папу, — мрачно ответил Инит. — Может, и не взорвется. Может, вообще мимо пролетит. Они считают, что возможна эта… как её… ошибка в расчетах траектории.

Инит был уже в четвертом классе, поэтому ему проще давались всякие умные слова, а вот третьеклассник Фасти с умными словами был пока что не в ладах. То есть он их понимал, но иногда, например, неправильно ставил ударения или переставлял местами буквы, чем очень смешил порой обоих отцов и маму.

— Таерктории? — переспросил Фасти.

— Траектории, — поправил Инит. — Может быть, они ошиблись, и комета нас не заденет.

— А если она нас заденет?..

— Ты дурак, что ли? — рассердился Инит. — Значит, мы сгорим!

— Все?! — изумленно спросил Фасти.

— Нет, ты останешься, — съязвил Инит.

— Почему?

— Потому что дуракам везет, — еще более едко ответил Инит. — Фасти, хватит идиотничать. Давай лучше пойдем обратно, и спросим кое-что у отца.

— А если спрятаться в подвал? — с надеждой спросил Инит.

— Ничего не получится, — старший папа сидел за столом, и перед ним, невиданное дело, стоял стакан с домашним вином. Вроде бы ничего особенного, но Инита этот стакан напугал больше, чем все рассказы про комету. — Подвал слишком мелкий.

— А если пойти в горы и забраться в пещеру?

— Пещеру завалит камнями, и ты всё равно умрешь от голода и жажды, — папа вздохнул. Так тяжело и устало, что у Инита защемило сердце.