Екатерина Белецкая - Холод

— У меня странное чувство, — пробормотал Сэт. — Ты не говоришь нечто очень важное. Принципиально важное. Вы подобрали нас, вы тащите нас через всю страну, вы заботитесь о нас, вы для нас столько сделали, да еще и вчерашнее… должна быть причина, но эту причину вы замалчиваете. А ведь она явно где-то рядом, совсем рядом. Я прав?

— Да, ты прав, — после почти минутного молчания подтвердил Саб. — Но, прости, я не назову её тебе. Скажу лишь одно: причина в вас самих. В том что вы — это вы.

— И этот обряд… вы ведь хотите, чтобы мы были вместе? — напрямую спросил Сэт.

Саб кивнул.

— Да, это так, — подтвердил он. — Ты имеешь что-то против?

Сэт прикусил губу.

— Имею ли я что-то против того, чтобы дышать? Чтобы видеть? Чтобы слушать? Чтобы чувствовать? Причем чувствовать то, что я никогда в жизни не чаял даже ощутить? Имеет ли что-то против обретения утраченных ног калека от рождения, который вдруг получил возможность ходить? Имеет ли что-то против свободы раб, всю жизнь проведший в оковах? Имеет ли что-то против молодости старик, еще вчера готовившийся к смерти? Глупее вопроса трудно придумать.

— Тогда что тебя не устраивает? — прищурился Саб.

— Я хочу знать ответ. Правду, — Сэт глубоко вздохнул. — Пусть я потом всё забуду, но я хочу знать ответ. Хотя бы на это время, пусть и небольшое.

— У вас будут дети, Сэт. И потомки этих детей, мы надеемся, сумеют спасти ваш мир, — ловко ушел от большей части правдивого ответа Саб.

Ну, Ит, ну, Скрипач… С вас, как минимум, хороший ужин на «Горизонте». Ведь я вас не сдал. И мне, черт возьми, пришлось сильно постараться, чтобы как-то выкрутиться.

Сэт задумался. Молчал он долго, что-то, кажется, прикидывая про себя.

— Вот даже как, — протянул он, наконец. — А откуда ты это о них знаешь?

— Я встречался с ними, — пожал плечами Саб.

— Не далее чем сегодня утром, верно? — Сэт развернулся к Сабу. — Если остальные не видят, то я, уж прости, не слепой. Вот только я хорошо умею молчать, поэтому ты можешь не бояться. Я не выдам, правда. Потому что в себе я уверен, я справлюсь… до того момента, как забуду об этом. А вот они двое — не знаю. И я бы не хотел, чтобы они о чем-то догадались. Скажи мне правду, я клянусь, что буду молчать. Договорились?

— Договорились, — кивнул Саб. — Как же ты сумел, Сэт Асгард… знаешь, если честно, мы ведь брали вас на воздействие. Корректировали, пусть и немного. Чтобы вы не боялись, и чтобы… не задавали лишних вопросов. А ты обошел воздействие. И сумел понять то, что мы бы очень не хотели тебе показывать.

— Он щурится, как я, — едва слышно произнес Сэт. — Особенно когда свет слишком яркий. И руки. Я вижу, что он старается, чтобы не было заметно, но есть вещи, которые не скроешь. Они ведь братья, да?

— Да, — кивнул уже в которой раз Саб. — Вы в очень отдаленном родстве… много поколений. Но, видимо, есть черты, которые доминируют.

Сэт задумался. Потер висок пальцем, нахмурился.

— И, согласно вашим правилам, такие контакты не приветствуются?

— Именно так, — подтвердил Саб с облегчением. — Категорически. Поэтому после нашей встречи их память я тоже слегка подкорректирую.

«Или что-то сделает это за меня, — добавил Саб мысленно. — Гораздо более реалистичный вариант, судя по тому, что происходит».

— Жаль, — Сэт покачал головой. — Но кое-что меня радует.

— Что, например?

— Они добрые, — Сэт улыбнулся. — Кто они на самом деле, Саб?

— Врачи, — сказал Саб, подумав, что это лишь часть правды, но Сэту всю правду знать совершенно не обязательно. — Военные врачи. Долгая история, Сэт, почему мы вообще оказались здесь, и что с нами произошло и происходит, но, поверь, в одном ты прав. Они действительно добрые. Мне кажется, в вашем роду вообще не было никого злого.

— А расскажи мне хоть что-нибудь про них, — попросил Сэт. — Хотя бы совсем немного. Пусть отдаленные потомки, но все-таки это наша семья, будущая семья. Мне интересно.

— Ну… — Саб задумался. — Был, например, при мне случай, когда они вывезли и вытащили безнадежного больного, при этом перессорившись и с руководством, и со мной. Я, что греха таить, этого больного уже похоронил. Они не сдались, сработали просто идеально, спасли. На поле боя работали, тоже при мне, лезли в самое пекло, буквально на себе тащили — причем тех, кого, казалось, вообще вытащить из мясорубки было нереально. Мне жизнь спасли один раз — я довольно глупо подставился, а они, рискуя собой, сначала меня вывезли, а потом две недели не отходили. Семья у них хорошая.