Екатерина Белецкая - Холод

Кулоны, которые сейчас с вами, действительно достались нам очень странным образом. Мы трое видели в одну и ту же ночь три сна, дополняющие друг друга. Мы тогда только-только заключили наш брак, и были очень молодыми. И мы с вашим младшим папой отправились в горы, и всё произошло в точности как во сне. Вместе с кулонами мы нашли маленькую золотую пластинку, которая сейчас лежит в рюкзаке Инита — это нечто вроде инструкции, в которой подробно рассказано, как нужно поступить. На всякий случай я повторю эту инструкцию со своими дополнениями здесь.

Первое. Вы должны сесть в лодку, и идти в море, в юго-западном направлении. Идти до ночи, сколько получится.

Второе. Когда созвездие Небесный Мальчик встанет над вами, вы должны смайнать парус, чтобы он не мешал, бросить плавучий якорь, и на всякий случай надеть свои спасательные жилеты, рюкзаки просто возьмите в руки.

Третье. Достаньте кулоны, и поднесите их друг к другу.

Что произойдет дальше, не очень понятно. Но что-то точно произойдет, потому что на пластинке указано следующее: ждите Надстоящего, ответьте на вопрос, и отправляйтесь в путь. Больше там ничего нет. Но я не думаю, что этот самый Надстоящий, кем бы он ни был, захочет причинить вам зло. Такие сны просто так не снятся, и такие вещи, как ваши кулоны, не попадают никому в руки просто так.

А теперь нам пора прощаться. Сейчас каждый из нас напишет вам совсем чуть-чуть. И первой будет мама».

— Мама… — прошептал Инит.

— «Дорогие мои, берегите друг друга. Носите ту любовь, которая есть у вас, в своих сердцах. Не расставайтесь надолго. И будь такими, какие вы есть — честными, добрыми, и светлыми. Инит, ты отвечаешь за Фасти, потому что он младше. Фасти, ты отвечаешь за Инита, потому что он порой бывает безрассуден. Мне трудно писать, потому что с вами для меня уйдет вся любовь мира. Я люблю вас. Мама».

— «Инит, Фасти, вы — самое большое чудо, которое случилось в моей жизни. Спасибо вам большое за то, что вы были, за то, что подарили мне. У вас есть одно прекрасное свойство — вы умеете делать счастливыми тех, кто дорог для вас, и кому дороги вы. Помните, что вы — волшебники, способные творить добрые чудеса. Я люблю вас. Папа».

— «Сокровища мои, которые стали мне дороже звезд, солнца, и жизни. Вы были посланием высших сил, и я даже поверить не мог, что мне выпало то счастье, которое вы сумели мне подарить. Вы сделали невозможное возможным, и если я сейчас о чем-то жалею, то лишь о том, что не смогу обнять вас снова, дорогие мои дети. Я люблю вас, мне нечего больше сказать. Отец».

— «PS Наденьте куртки, ночью на море холодно и ветрено. Целую вас обоих. Мама».

Лодка покачивалась на мелкой волне, а над головами братьев сейчас стоял бархатно-черный небесный купол, усыпанный бриллиантовыми звездами. Картина вокруг выглядела совершенно ирреальной, невозможной, она была завораживающе красива, но в то же время — она пугала. Для того чтобы испугаться, было достаточно осознать, что под лодкой сейчас сотни метров воды, холодной и темной воды, а над лодкой — целая вселенная, с триллионами звезд, и что у вселенной этой нет пределов.

— Инит, посвети, — попросил Фасти. — Я так ничего не увижу.

— А как я грот майнал в темноте? — проворчал Инит. — Подожди, сейчас достану фонарик…

Ворчал Инит по одной-единственной причине: он испугался. Но показывать младшему брату свой испуг он не хотел категорически, поэтому счел лучшим вариантом притвориться сердитым. Авось Фасти обидится, и хоть ненадолго забудет о том, что ему тоже страшно.

— Вот они, жилеты, — обрадовался Фасти. — Хорошо, что мы не надели их раньше. Терпеть не могу. Все мешает и натирает.

— Папа сказал надеть, значит, наденем, — решил Инит. — Бери свой рюкзак. Так, теперь давай поменяемся местами.

— Зачем? — удивился Фасти.

— А вдруг грот дернется? Я хочу, чтобы ты сел там, где безопасно. Как мама велела.

— Что она велела?

— Чтобы я тебя берёг.

— А, тогда ладно. Давай…

Они сидели рядом, соприкасаясь плечами, и зачарованно смотрели на два кулона, которые светились сейчас белым опаловым светом, и в каждом из которых размеренно била крыльями бабочка. Темнота вокруг словно бы сгустилась еще сильнее, даже звездный свет, такой яркий раньше, померк, и словно бы растворился. Только одно осталось сейчас — двойное световое пятно и взмахи крыльев бабочек. Словно бились в унисон два сердца.