Йон Колфер - Последний дракон [litres]

– Черт, Верн, – произнес Хук, стягивая с нее утяжеленные перчатки. – Эк ты ее отделал. А она мне нравилась, так что и за это с твоей жопы спрошу.

– Конечно, Хук, – отозвался Верн, который явно опять выжал из себя все соки. – Ты прям избранный. После стольких лет, один только Ридженс Хук. Мечтать не вредно, констебль.

Хук натянул перчатки, насколько позволили массивные руки.

– Немного О-Джеем повеяло, да? Знаю. Но мне-то все равно хватит сил, чтобы добить. У тебя ж ничего не осталось. Ни дохнуть, ни взлететь. Епт, даже ссать-то уже нечем.

Верн слабо улыбнулся, и на его зубах запузырилась кровь.

– Кое-что осталось, мразь.

Констебль занял позицию – уперся ногами в крылья Верна, опустился на корточки – и прописал в челюсть хук с правой.

– И что там, ящерица? Что там за кое-что? Не скажешь «друзья», правда? – Он расхохотался. – Потому что друзья твои в точно такой же жопе. Проломлю тебе башку, а потом сразу же разберусь и с ними, и при этом обстряпаю все так, будто виноват был ты. А я стану, мать его, героем, шерифом чего только пожелаю. Ух, вообще в мэры, может, подамся.

Хук осыпал голову Верна градом ударов, болтая ее из стороны в сторону, проливая все больше крови. Лицо дракона все покрылось алыми струйками.

Его глаза закатились, и он как будто попытался что-то сказать, но из горла вырывался только типичный для рептилий рокот.

Хук пришел в восторг.

– Твой дружок откатывается к дефолтным настройкам, Боди. Щас я его до Юрского периода допинаю.

Боди не то чтобы мог особо разговаривать. Все его силы уходили в гнев, от этого кровь вытекала еще быстрее.

– Ты… ты…

– Агась, – Хук еще никогда в жизни не был таким счастливым. – Я… я.

Верн снова что-то пророкотал и закашлялся.

– Что ты там говоришь, Верн? – поинтересовался Хук, наступая дракону на челюсть. – Зовешь драко-мамочку?

Верн сплюнул кровь и выбитый клык, который Хук подобрал и вытер о штаны.

– Не-а, – выдохнул дракон. – Зову свое «кое-что».

Хук не уловил тон – слишком зашкаливал адреналин.

– Я скажу, что у тебя осталось. Надежда, которая дохнет последней, вот что, Виверн.

Дракон пророкотал горлом еще раз, а потом сказал:

– Нет, Ридженс. У меня остались подданные.

– Подданные? – удивился Хук и хохотнул. – Подданные, мать их. Ну ты и кадр, Верн. Да конечно, еб твое величество.

Дракону, должно быть, надоело выслушивать безжалостные подколы, и он с демонстративным клацаньем втянул причиндалы.

– А ты мудила, Ридженс. Но это ненадолго.

Теперь Хук заскучал. Невероятно, что можно устать даже от избиения дракона, но эта гонка уже, можно сказать, состоялась, и констеблю хотелось двигаться дальше. Надо было подправить картину вокруг – пока не явились федералы с этими их палатками и барахлом. Расставить все точки над ё и утопить свидетелей.

– Так вот, Верн, – продолжил Хук, – думаю, вот штука, которая уж точно пробьет драконье сердце, если ты, конечно, уже закончил ссать на друзей.

Он стиснул выбитый клык обратным хватом.

Верн как будто стал чуть бледнее обычного.

В утреннем свете все казалось красным, но он продолжал огрызаться до последнего вздоха.

– Что, Хук, никогда не смотрел «Дискавери»? Никогда собаки не было? Я не ссал на друзей. Я их метил.

Верн снова зарокотал, что дало Хуку паузу на пораскинуть мозгой о том, что значит «метил».

Бред – таков был его вердикт.

– Не гони бред, Верн. Моча не полезнее четок. Она никого от меня не спасет.

Верн едва открыл рот.

– Не от тебя, кретин. Ты – ничто.

«Оки-доки, – подумал Хук. – Одному поехавшему дракону пора на выход».

Констебль на пробу взмахнул клыком.

«Удобно, – оценил он. – Отдам на огранку. Приделаю детке рукоять. С этого дня буду убивать только драконьим зубом».

Констебль Ридженс Хук улучил минутку полюбоваться обстановкой. «Живи мгновением» – разве не так говорят все гуру и прочие?

– Такого мгновения больше не повторится, Ридженс, – сказал он себе.

Все необходимые для уникального воспоминания элементы на местах:

1. Умирающий дракон.

2. Женщина с разбитым лицом.

3. Сын в ловушке под перевернутой лодкой.

Включать в такой список истекающего кровью хиппи было почти унизительно, однако Боди тоже был частью картины, так что Хук выразил признание, подмигнув ему.

«Никогда собаки не было?»

Что это за херня-то? Предсмертный бред?

Тем не менее, собаки у Хука действительно никогда не было, из-за папаши, категорического противника. Зато в свое время Ридженс про них читал и знал, что собаки мочатся, чтобы пометить территорию. Отпугнуть других псов.