Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 1 [litres]

Братья были трезвы, но в их глазах все равно горел лихорадочный огонек. Они были готовы идти до конца.

– Этой ночью, братья мои, мы запятнаем наши души дочерна, но у нас впереди остаток жизни, чтобы их отмыть. Вперед!

Онос Т’лэнн сидел у гаснущего костра. Его правдивые слова вошли в сердца других яркой вспышкой; теперь в лагере стояла тишина.

Течение эпох губило даже величайшие народы, избавляя их от самообмана. Гордость гордостью, но на мир вокруг нужно смотреть трезво. Белолицые продолжали жить на Генабакисе, словно не осознавая, что их культура вымирает: баргастов выселили в негостеприимные края; на священных землях, пастбищах и охотничьих угодьях, что они по праву считали своими, выросли города. Со всех сторон был виден лик будущего – куда более страшный, чем лицо воина, вымазанного самой белой краской. Уводя сородичей на этот материк, Хумбролл Тор прекрасно осознавал, что на Генабакисе баргасты будут смяты поступью прогресса.

Пророчества никогда такого не касались. По самой своей природе они воспевали гордость народа за себя и будущие великие свершения. Впрочем, Хумброллу Тору удалось раз или два обратить их себе на пользу.

Жаль, что его не стало… Я бы лучше стоял подле него, чем на его месте. Я бы…

У Тлена перехватило дыхание. Он поднял голову, положил ладонь на утрамбованную землю и медленно закрыл глаза.

Ах, Хетан… дети мои… простите меня.

Имасс поднялся и повернулся к соседнему костру.

– Бакал.

Воин поднял голову.

– Вождь?

– Достань кинжал и подойди ко мне.

Воин повиновался не сразу, но все же поднялся и вытащил из ножен охотничий кинжал. Осторожно и неуверенно подошел.

Мои воины… довольно крови было пролито.

– Всади кинжал мне прямо под сердце. Когда я упаду, закричи что есть мочи: «Тлен мертв! Онос Т’лэнн убит! Наш Военный вождь погиб!» Ты меня понял, Бакал?

Воин испуганно отшатнулся назад. Слова Тлена услышали другие и начали подбираться ближе.

Имасс снова приблизился к Бакалу.

– Скорее! Если тебе дорога твоя жизнь и жизнь твоих сородичей, ты должен убить меня. Сейчас же!

– Вождь! Я не стану…

Тлен схватил Бакала за правое запястье.

Воин вскрикнул и попытался вырвать руку, но имасс был сильнее. Он подтянул Бакала к себе.

– Обязательно закричи про мою смерть. Это твоя единственная надежда…

Бакал попытался разжать пальцы, но Тлен крепко обхватил их своей широченной ладонью. Другой рукой имасс подтягивал кинжал все ближе.

Клинок коснулся кожаного доспеха Тлена.

Взвыв, Бакал изо всех сил дернулся назад, но тщетно. Ноги у него подкосились, и он упал на колени. Локоть с щелчком вывернулся внутрь. Воин застонал.

Сэнаны, до этого стоявшие неподвижно, бросились к ним.

Тлен их опередил и вогнал кинжал себе в грудь.

Резкая, слепящая боль. Он отпустил Бакалово запястье, пошатнулся и посмотрел на торчащую из груди рукоятку.

Хетан, любовь моя, прости меня.

Вокруг поднялся шум: одни кричали от ужаса, другие от непонимания. Бакал наконец поднял голову и встретился взглядом с Тленом.

Имасс утратил дар речи, поэтому умолял одними глазами: «Прокричи о моей смерти! Духи меня поберите, кричи же!» От накатившей слабости он потерял равновесие и больно упал на спину.

Смерть. Он уже позабыл ее горький поцелуй. Столько лет…

Но я познал дар. Я вдыхал легкими воздух… после… после вечности в пыли. Сладкий воздух любви… а теперь…

Сверху склонились выкрашенные белым лица, на фоне ночи казавшиеся костяными.

Черепа? Ах, мои братья… Мы лишь пыль…

Пыль, да и только…

Со стороны сэнанского лагеря донеслись крики «караул!». Марал Эб с руганью поднялся и ясно увидел часовых, которые бежали к кострам.

– Боги, чтоб их! Нужно нанести удар…

– Слушайте! – крикнул разведчик. – Вождь… Послушайте, что они кричат!

– Что?..

И он услышал. Сначала даже не поверил своим ушам. Неужели это правда? Сэнаны взяли дело в свои руки?

Еще бы! Они ведь Белолицые!

Марал Эб воздел свой меч в воздух и проревел:

– Барахны! Слушайте своего вождя! Убрать оружие! Предатель мертв! Онос Т’лэнн убит! Идемте же к братьям!

В ответ раздался многоголосый рев.

Они вышлют кого-нибудь навстречу, так просто они не уступят. Что ж, возможно, я пролью чью-нибудь кровь этой ночью. Долго они меня не задержат, ведь я Марал Эб, убийца сотен.

Путь открыт.

Открыт.

Вождь барахнов повел воинов в лощину.