Джек Вэнс - Мыслитель Миров и другие рассказы

Брат Раймонд и сестра Мэри провожали глазами машину, вперевалку удалявшуюся по дороге. За ней в воздух поднималась плотная пыль, продолжавшая висеть в зеленых солнечных лучах. Казалось, тени окрасились в синевато-лиловый оттенок.

Мэри заметила дрожащим голосом: «Очень надеюсь, что мы все сделали правильно… Бедняга вождь выглядел таким жалким . Как одна из его коз, связанная перед закланием».

«Мы можем делать только то, что считаем правильным, дорогая», – сказал Раймонд.

«Но ты уверен, что это правильно?»

Машина скорой помощи скрылась вдали, пыль осела. Над Гран-Монтанью на фоне зеленовато-черных грозовых туч мелькали молнии. В зените, как кошачий глаз, светился Фаро. Часы – надежные, внушающие трезвость, незаменимые Часы – показывали полдень.

«Правильно, неправильно… – размышляла вслух Мэри. – Все относительно».

Раймонд возразил: «Если мы избавим флитов от психозов – если мы сумеем научить их опрятной, упорядоченной жизни – конечно, мы все сделаем правильно». Помолчав, он прибавил: «В любом случае, так будет лучше для Колонии».

Мэри вздохнула: «Надо полагать. Но вождь выглядел таким несчастным».

«Завтра мы его навестим, – пообещал Раймонд. – А сейчас пора спать!»

Когда Раймонд и Мэри проснулись, сквозь задернутые занавески просачивалось розовое сияние: взошел Робундус – возможно, вместе с Модом.

«Посмотри на часы, – Мэри зевнула. – Сейчас день или ночь?»

Раймонд приподнялся на локте. Их встроенные в стену часы – реплика Часов на Утесе Спасения – показывали время, принимая радиосигналы механизма главных Часов: «Шесть вечера – десять минут седьмого».

Они встали, надели чистые гетры и белые рубахи и закусили в безукоризненно прибранной кухоньке, после чего брат Раймонд позвонил в Дом Покоя.

Из репродуктора послышался четкий голос директора Берча: «Бог в помощь, брат Раймонд».

«Бог в помощь, директор. Как поживает вождь?»

Берч ответил не слишком уверенно: «Пришлось дать ему снотворное. У него наблюдаются глубокие, застарелые психические проблемы».

«Но вы сможете его вылечить? Это очень важно».

«Попытаемся – это все, что я могу сказать. Начнем сегодня вечером».

«Может быть, нам лучше было бы при этом присутствовать», – предложила Мэри.

«Как вам угодно… В восемь часов?»

«Договорились».

Дом Покоя – продолговатое приземистое здание – находился на окраине Славного Города. Недавно к нему пристроили пару новых флигелей; на заднем дворе расположились также временные бараки.

Директор Берч смущенно приветствовал супругов: «У нас очень мало времени и места. Этот флит имеет большое значение?»

Раймонд заверил Берча в том, что от психического здоровья вождя могла зависеть судьба Колонии.

Директор развел руками: «Колонисты требуют, чтобы их обслуживали в первую очередь. Видимо, им придется подождать».

Мэри серьезно спросила: «Неприятности… все еще продолжаются?»

«Дом был первоначально рассчитан на пятьсот коек, – ответил Берч. – У нас теперь три тысячи шестьсот пациентов – не считая тысячу восемьсот колонистов, эвакуированных обратно на Землю».

«Говорят, однако, что в последнее время ситуация улучшается? – заметил Раймонд. – Основные трудности Колонии позади – больше нет причин для тревог и опасений».

«Тревоги и опасения – не самое главное».

«А в чем состоит главная проблема?»

«Как вам сказать… В том, что мы живем в необычных, непривычных условиях. Мы предназначены природой для существования на Земле. Здесь нас окружает чуждая среда».

«Не такая уж она чуждая! – возразила Мэри. – Мы воссоздали условия земной общины. Причем приятной, благополучной общины. У нас земные дома, земные цветы, земные деревья».

«Так где же вождь?» – поинтересовался Раймонд.

«Сейчас он… в палате для буйных пациентов».

«Он опасен?»

«Не слишком, в целом вождь настроен дружелюбно. Но он хочет выбраться отсюда. И ломает все вокруг! Никогда не видел ничего подобного».

«Вы сделали какие-нибудь заключения – хотя бы предварительные?»

Директор Берч угрюмо покачал головой: «Мы все еще пытаемся классифицировать его состояние. Взгляните! – он протянул Раймонду отчет. – Вот результаты его зонального обследования».

«Интеллектуальный уровень – нулевой, – прочел Раймонд и поднял глаза. – Я могу поручиться , что он вовсе не глуп».

«Да, с первого взгляда так не скажешь. В сущности, это очень неопределенный показатель. Мы не можем подвергать флита обычным проверкам на тематическое восприятие и тому подобное; они предназначены только для людей с нашим культурным наследием. Но вот эти тесты, – он постучал пальцем по отчету, – носят фундаментальный характер. Они позволяют оценивать способности любых испытуемых, даже животных – подбор штырьков, подходящих к отверстиям, поиск совпадающих цветов, распознавание изображения, не согласующегося с закономерностью, общей для других картинок, нахождение выхода из лабиринта».