Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

Постепенно надвигаются сумерки, в болоте заголосили лягушки, где-то далеко прозвучал истерический хохот кикиморы и резко оборвался, словно ей кто-то дал палкой по горбам. А в лесу кто-то бродит, тяжёлый и свирепый, но на медведя не похож, что-то мне подсказывает — это Жуть Болотная. Смотрю на Ваську, кот приоткрыл один глаз, с недоумением глянул на меня, фыркнул, сладко потянулся, изогнув спину так, что даже искры посыпались и, вновь брякнулся на лапы, вероятно, не доспал бедняга. Внимания на Жуть Болотную он не обратил никакого, меня это успокоило. Магическая защита, сооружённая Бабой-Ягой вокруг ограды, хорошо охраняет её владения.

Радуясь своему открытию, подхожу к ограде. Сзади кот тронул меня лапой, оборачиваюсь, он укоризненно качнул разбойничьей мордой, явно намекая, чтоб я не испытывал судьбу.

— Считаешь, мне не стоит здесь ошиваться?

— Мяу, — утвердительно говорит кот.

Отхожу от ограды, и в это мгновение Жуть Болотная с ходу бросается на ограду, да так, что кости забора затрещали, а часть и вовсе сломались. Она явно нашла лазейку в магической защите. В ужасе вскрикиваю и несусь к сараю, где тревожно ревёт медведь.

— В избу беги! — раздаётся голос Бабы-Яги. Она зависла на ступе над двором, рассерженно взмахивая метлой.

Вновь содрогается забор от сильнейшего удара, истошно воют волки, пытаются наскакивать на Жуть Болотную, но она легко расшвыривает их в разные стороны.

— Абын, грабын, задрабын… — лихорадочно колдует Баба-Яга, и тьма сгущается над ней.

Тучи приходят в движение, змеятся молнии и слетается крылатая нечисть, ходуном идёт земля, кто-то хочет выбраться на поверхность, но Жуть Болотная топчет их своими острыми копытами, вновь бросается на забор и почти ломает его.

— Ах ты дрянь! — Баба-Яга крутит метлу, словно веретено, срываются жгучие искры и потоком устремляются к неведомой твари.

Жуть Болотная визжит, раздражённо хрюкает, неприятно запахло палёной щетиной, но с большим рвением бросается на забор и почти валит его.

— Она боится серебра! — кричу я, вспоминая, как Антонина Фёдоровна поливала её серебряными пулями.

Баба-Яга мгновенно подлетает к избе, взмахивает метлой и дом приподнимается, обнажая сундуки с золотом и серебром. Я заворожено наблюдаю, как откидывается крышка на одном из сундуков, взлетает горсть сияющих монет, сильное пламя, вырывающееся из метлы, плавит их, и расплавленный поток веером накрывает Жуть Болотную.

Свинячий визг звучит как сигнал идущего под откос локомотива, но многократно усиленный. Вековые деревья содрогнулись и поникли к земле и … Жуть Болотная исчезла, но запах палёной щетины всё ещё плавает в воздухе.

Баба-Яга с грохотом опускается рядом со мной, с трудом выбирается из ступы.

Лицо её страшное, перекошенное от дикой злобы, седые волосы стоят дыбом, а глаза горят жутким огнём.

— Ты кто такой?! — рассерженно шамкает Баба-Яга, глядя на меня горящими глазами, в которых прослеживается явный испуг. — Против тебя брошены такие силы! А с виду, обычный мальчик. А вдруг ты один из героев? Где-то я тебя видела раньше, но ты был взрослым, — неожиданно изрекает старуха.

Баба-Яга не спешит подходить ко мне близко, хотя я чувствую, хочет навернуть меня метлой. Она с удивлением оглядывается, взглядом натыкается на переполненную дровницу, на налитые до самого верху тысячелитровые бочки. И мне кажется, у неё потихоньку начинает съезжать «крыша».

— Однако, — с неудовольствием поскребла нижними зубами кончик своего носа, — сплошные загадки.

Я без сил присаживаюсь на ступеньку, рядом спрыгивает кот. Повинуясь обычному человеческому чувству, чешу ему за ухом и тот заурчал, словно закипающий чайник и от переизбытка чувств выпускает из мягких подушечек лап, острые как бритва, железные когти.

— Василий, ты ли это? — в растерянности всплёскивает руками Баба-Яга.

Кот невероятно смущается, нехотя вырывается из моих рук и забирается куда-то под избу и оттуда выглядывает его разбойничья морда.

— Что же мне с тобой делать, Кирилл? — задумалась старуха.

— Накормить, напоить и спать уложить, — вырываются из меня фразы, подсмотренные когда-то в далёком детстве из русских народных сказок.

Они производят своим действием на Бабу-Ягу как волшебные слова. Старуха подпрыгивает на одном месте, едва не вышибая метлой свои последние зубы.

— Откуда тебе известны эти древнейшие заклинания?

— Оттуда, — я невнятно махнул рукой, удивляясь в какой ранг возводит Баба-Яга обычные сказочные фразы.