Goblins - О бедном монахе замолвите слово

И этот старый мастер культивирования и музыкальной критики сделал, как велено, и удивился преизрядно: пресловутый Океан Ци в даньтяне перестал напоминать светящуюся каплю, и теперь более напоминал некую лужицу.

«Теперь ты сможешь практиковать третью стадию техники Божественного Восприятия — она называется Глаз Души. С ней ты сможешь видеть сокрытое и невидимое, предугадывать ходы противника в бою, применим Глаз Души также в алхимии и мастерстве артефактора! Быстро благодари этого почтенного призрака!».

Ну, умасливать людей этот Дао всегда умел, так что, с этим никаких проблем не возникло. Но учитель сегодня стал просто неиссякаем на подарки.

«Еще я, твой старший, решил сделать твой путь в небеса более гладким! И для тренировки тонких манипуляций с Ци ты получишь новую технику. Так очисти же разум, ученик, и познай новую технику, она называется Восемь Рук Будды. Ты сможешь применять ее в бою и в мирской жизни, в алхимии и в иных делах!».

Если вкратце, то выданная мне техника позволяла создавать некоторое количество дополнительных конечностей, число которых зависит от степени контроля и количества Ци в организме. В эти самые дополнительные конечности можно положить оружие, правда, сильные духовные предметы, наполненные энергией, лучше будет взять настоящими руками. Ну, или как вариант — алхимические препараты. Можно блокировать или отклонять ими атаки.

Или просто набрать камней, чтобы метко ими швыряться.

К тому же, как объяснил мне старый Фанг Йи, частенько при приготовлении сложных препаратов нужны помощники. Но, пусть даже у помощников и будут собственные конечности, разве найдется у них настоящее мастерство? Кто доверит косоруким помощникам тонкую работу? Ведь если хочешь сделать что-то хорошо — сам и сделай, сам приготовь, сам очисти, сам смешай, сам раздели.

А если хочешь поспать и отдохнуть — то в могиле отоспишься, потому что практиковать и тренироваться теперь придется на треть больше, чем раньше. Уж об этом он, добрый старый Фанг, позаботится, и не успокоится, пока не увидит как минимум шесть отличных красивых и каноничных Рук Будды в моем исполнении, в дополнение к двум кривым культяпкам, которые уже растут из верхней части моего организма.

Пребывая в совершенно сумрачном состоянии разума, я слабо запомнил путешествие в Ланьхоу с караваном из Дунху, к которому добрые горожане, даже не дожидаясь просьб, пригласили присоединиться этого старого мастера Фэн Шуй и его благочестивую внучку. Верно ведь сказано: сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя! Вот что значит делать добрые дела, приносящие славу и известность!

— Известность? Ты и твой брат действительно прославились! — соглашалась со мной Ванкси, с которой я порой делился размышлениями. — Всякий раз, когда жители Цзегу и Дунху говорят о свиньях, они вспоминают о вас!

Такой себе комплимент, конечно, но дурная слава — тоже слава, и я пропускал ее уколы мимо ушей, получая вдогонку обвинения в толстокожести, на каковые также не реагировал. Зато я немало продвинулся в новых техниках: даже сделав полшага в третью стадию Божественного Восприятия можно было говорить о неисчерпаемом потенциале этой великой техники: ни одно насекомое больше не топилось в чашке с чаем этого старика во время вечерних привалов, будучи перехваченное еще на подлете, чему яростно завидовала Ванкси. А Руки Будды у меня даже получилось визуализировать, хотя брать ими что-то в силу их полнейшей нематериальности было затруднительно. Но это пока!

В общем, я упорно трудился и делал явные успехи. Положительно, у этого отца талант к культивации!

Что по поводу моих успехов, моего происхождения, моих талантов и моих же умственных способностей не уставал сообщать мне учитель, приводить тут не стоит. Слишком уж он, на мой взгляд, пристрастен.

Немного прийти в себя мне удалось только возле местного здания Чженфусы — учреждения исполнения наказаний, где я надеялся получить хоть какую-то информацию о судьбе отца. Предоставлять информацию о виноватых чиновники были не обязаны, но я был уверен в своих способностях находить подход к людям.

В дверях же учреждения я нос к носу столкнулся со своим старым дружищем, могучим Му Вэньяном, что так славно замерзал в замечательном городе Цзегу. Тот меня моментально узнал и счастливая улыбка, прежде озарявшая его мужественное лицо, сползла куда-то за воротник его богатой рубахи. От счастья вновь видеть этого старика он случайно сократил бицепс, дернул грудной мышцей, схватился за лоб и застыл в загадочной позе, и я всерьез заподозрил, что у него нервный тик и в настоящее время он планирует упасть в припадке.