Сьюзен Пфеффер - Жизнь, какой мы ее знали [litres]

– Да какая разница? Мы все равно не переживем эту зиму. Сейчас всего лишь ноябрь, а у нас уже нет воды, температура минус двадцать, и непонятно, где взять еще еды. Мы постепенно умираем, Мэтт. Ты знаешь это. Мы все знаем.

– Может, и так, – вмешалась мама, и я чуть не подпрыгнула, услышав ее голос. Со времени второго вывиха она стала разговаривать значительно меньше и сильно сократила свои бодрые речи. – Но пока нам неизвестно, что несет будущее, мы обязаны поддерживать жизнь – самим себе обязаны. Все может стать лучше. Где-то есть люди, которые ищут решения. Должны быть. Это свойственно человеку. Наше решение – оставаться живыми день за днем. Все ведь постепенно умирают, Миранда. Каждый день мы становимся чуть ближе к своей смерти. Но торопить ее ни к чему. Я лично намереваюсь оставаться в живых, пока это возможно, и ожидаю того же от вас. Единственный разумный выбор – всем перебраться на веранду.

– Не сегодня, – взмолилась я. – Пожалуйста, только не сегодня.

– Завтра утром, – сказала мама. – Перетащим матрасы утром.

– Все будет хорошо, – обратился ко мне Мэтт. – В чем-то станет даже лучше. Ты не одна будешь отвечать за печку. Мы можем по очереди подкидывать дрова. Спать будешь лучше.

– Ага, – добавил Джон. – Будет попроще, Миранда. Никакой больше домашней работы.

В общем, сегодня моя последняя ночь в одиночестве. Мой мир сделался еще меньше.

7 ноября

Миссис Несбитт умерла.

Когда – не знаю, но я нашла ее в постели, и мне хочется думать, что это случилось во сне. Глаза закрыты, и вид у нее совсем умиротворенный.

Я поцеловала ее в щеку и прикрыла лицо верхней простыней. Посидела рядом с ней немного, в основном, чтобы узнать, стану ли плакать, но не заплакала. Было очень спокойно, но не сидеть же там вечность.

Хоть она оставила нам все, я все же первым дело взяла бриллиантовую подвеску и рубиновую брошь. Потом спустилась вниз и сняла две картины, предназначенные Мэтту и Джонни. Сложила все кучкой на кухонном столе и задумалась, с чего начать сборы.

По-настоящему мне хотелось пройтись по кухонным шкафчикам и посмотреть, какая осталась еда, но от одной этой мысли меня так будоражило, что такие чувства казались какими-то неприличными. Словно я каннибал.

Короче, я нашла фонарик и начала с чердака. Понятия не имела, что там искать, но миссис Несбитт велела мне пройтись с чердака до подвала, а в подвал меня совершенно не тянуло.

Чердак был заставлен коробками и сундуками. Холод там стоял смертельный, и я знала, что мне не хватит сил посмотреть все. Поэтому перескакивала с одного на другое.

В коробках нашлось много старой одежды, от которой, вероятно, нам никакого толку. Еще целые кипы бумаг и счетов, оставшихся от бизнеса миссис Несбитт.

Я открыла одну с надписью «Вещи Бобби» и обнаружила там кое-что классное. Большую часть содержимого составляла всякая школьная ерунда – выпускные работы, письма Бобби от школьной баскетбольной команды, где он играл. Но на дне лежала обувная коробка со старыми бейсбольными карточками.

Подумав о том, что Джон не получил никаких подарков на день рождения, я вытащила свою находку. Сделаю ему сюрприз на Рождество. Или раньше Рождества, если пойму, что мы так долго не протянем.

Потом спустилась и прошла по спальням, заглядывая в шкафы. Там нашлись чистые полотенца и тряпочки-мочалки, не использованные миссис Несбитт. Чистые простыни, одеяла, пледы. Неважно, насколько тепло будет на веранде, лишние одеяла – это всегда хорошо. Еще нашлись упаковки салфеток и рулоны туалетной бумаги, это нам пригодится. Аспирин, болеутоляющее. Противопростудные.

Я взяла наволочку и принялась складывать в нее вещи, начав с бейсбольной коробки. Одеяла туда не влезли, но полотенца и мочалки я сложила. Вообще, в том, что я запихивала, а что оставляла, не было никакой логики. Все равно отправлю сюда Мэтта, он загрузит в машину остальное.

Потом я позволила себе пойти на кухню. Открыла шкафчики и обнаружила там кучу банок – суп, овощи, тунец, цыпленок. Все то, что мы едим уже несколько месяцев. Этих запасов не хватит, чтобы мы ели трижды в день, но все-таки каждая банка чуть-чуть продлит нашу жизнь.

Хоть миссис Несбитт никогда этого не говорила, я уверена, что она жила впроголодь, берегла продукты для нас. Я беззвучно поблагодарила ее и продолжила поиски.

В глубине одного из шкафчиков нашлась коробка шоколадных конфет с пришпиленной к ней открыткой «С Днем матери!». Миссис Несбитт не из тех, кто обожает шоколад. Казалось бы, сын-то должен быть в курсе.