Марина Ефиминюк: Неидеальная Чарли Тэйр [litres]

Заснуть не получалось. Я вертелась в кровати, взбивала подушку, путалась в одеяле, но от ярости сон не шел. Не выдержав, поднялась и отправилась в библиотеку, чтобы отыскать какой-нибудь любовный роман и почитать вместо снотворного. Желательно, чтобы в конце истории главный герой издыхал, а навязанная невеста цвела, пахла и прекрасно жила до самой глубокой старости с мужчиной, способным сделать ее самой счастливой женщиной не земле.

Предположительный отец моих будущих детей не нашел времени и места получше, чтобы надраться бренди из «глобуса» будущего счастливого деда. Хотелось верить, что двадцатилетним крепким алкоголем Алекс лечил не только потрясенную мужскую гордость, но и жесточайшее несварение. Этот паршивец просто заслужил, чтобы от блюд высокой кухни, созданных магией, а не приготовленных на огне, у него заболел живот!

Когда я заходила, он доливал в испитый широкий стакан остатки темного напитка из практически пустого хрустального графина.

– Завтра у тебя будет похмелье, – уверенно предрекла я и с непроницаемым видом направилась к книжным шкафам.

– Давай поговорим? – вдруг предложил то ли бывший, то ли настоящий жених. Признаться, уже сама запуталась.

– О том, что ты сначала не хотел на мне жениться, а потом вдруг захотел? – огрызнулась я. – Нет, спасибо. Я уже сказала, что выплачу компенсацию. И закончим разговоры.

– Скажи, Шарлотта, я настолько тебе противен? – глухим голосом спросил он.

Неожиданно оказалось, что он гораздо трезвее, чем мне подумалось, глядя на пустой графин. Видимо, Алекс был не первым человеком в доме, решившим подлечить нервишки элитным бренди, и только-только приступил к дегустации, когда я нарушила его уединение с отцовским тайником.

– Я люблю тебя, Чарли!

– А я люблю его, Алекс!

В замешательстве бывший жених хотел глотнуть напиток, но отставил стакан на столик и нервно взлохматил аккуратно уложенные на косой пробор волосы. Синие глаза казались одновременно и испуганными, и злыми.

– Проклятие! Лучше бы ты сказала «спасибо», честное слово, – наконец высказался он и растер лицо ладонями. – Предпочитаю чувствовать себя кретином, у которого есть шанс завоевать собственную невесту, чем кретином, которому ничего не светит.

Раньше у тебя светилась обручальная нить, Александр Чейс, но ты все проср… упустил все шансы.

– Прости, Алекс, – развела я руками.

– Ты еще и прощения попросила! – невесело хмыкнул он. – Не замечал, насколько ты на самом деле жестокая, Шарлотта Тэйр.

– Но ты все еще хочешь на мне жениться?

– Да!

– Мы были близки с Ноэлем, – ни капли не смущаясь, призналась я.

Алекс побледнел, но быстро взял себя в руки.

– И что? – бросил он. – Я собираюсь быть твоим единственным, и мне не важно, кто оказался первым!

– Но это важно для меня.

Мы помолчали. В тишине книжными страничками шуршали библиотечные духи.

– Алекс, на самом деле ты любишь не меня, а то, что я олицетворяю в твоей жизни, – мягко проговорила я.

– И что же? Озвучь, может, я чего-то не знаю?

– Порядок, спокойствие и, главное, неизменность. Но когда-нибудь появится женщина, непохожая на меня или на Елену Эридан, ты в нее влюбишься по-настоящему и снова решишь, что меня ненавидишь. Навязанных невест всегда ненавидят, Алекс. Может, поступим по-умному и расстанемся, пока еще можем остаться друзьями?

– Я не готов тебя отпустить, – твердо отказался он поступать по-умному. – Не сейчас!

– А я не готова оставаться твоей невестой ни на каких условиях!

Знаете, мне тоже очень сложно вести себя спокойно и рассудительно, когда хочется побить кретина чугунной кочергой. Меня останавливало исключительно отсутствие этой самой кочерги!

– Они не позволят нам разойтись, Шарлотта. – Он указал пальцем на закрытую дверь библиотеки, видимо, намекая на наших родителей. – В конце концов мы все равно придем к венчальной чаше.

– Самое главное, чтобы у венчальной чаши меня ждал другой мужчина, а ты ожидал другую девушку, – пошутила я и протянула раскрытую ладонь для рукопожатия: – Останемся друзьями, Александр Чейс?

Он сбежал из библиотеки, не пожав моей руки и прихватив отцовский бренди, видимо, в качестве сердечного болеутоляющего. Зато подробно объяснил, в каком гробу видел дружбу с невестой, променявшей его на какого-то северянина.

«Он даже не шай-эрец!» – воскликнул Алекс и шарахнул дверью, перепугав трудолюбивую книжную нечисть.

Не сказать, чтобы я сильно расстроилась из-за его отказа. Женихом Александр Чейс был отвратительным, просто какой-то жених из ада! Вряд ли из него вышел бы хороший друг.