Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

Я киваю слуге в знак признательности. Он отвечает тем же.

– Буду счастлив показать вам ваши комнаты.

Я склоняю голову перед пожилым мужчиной в аккуратной серо-зеленой форме.

– Если вы скажете мне, где она находится, я смогу ее найти. Я надеялся найти что-нибудь поесть…

– В этом не будет необходимости, – говорит он, искусно обрывая меня безупречно вежливым голосом. – Премьер-министр и его муж распорядились, чтобы ужин подали, когда вы устроитесь. Мистер Кармадон не из тех, кто позволяет своим прекрасным блюдам пропадать даром.

– О да. Конечно.

«Ну разумеется, они не хотят, чтобы кто-то из нас тут рыскал. Даже я».

Аннабель застывает рядом со мной, вздернув подбородок. Я жду, что она откажется. Никто не приказывает королеве, неважно, бывшая она королева или нет. Но вместо этого она растягивает губы в мрачной, морщинистой улыбке.

– Спасибо. Ведите.

Слуга кивает и жестом приглашает нас следовать за ним, увлекая за собой также Джулиана и Сару. Я жду, что мой дядя будет протестовать, как и я, но вместо кухонь захочет посетить огромную библиотеку поместья. К моему удивлению, он колеблется всего секунду, а потом берет Сару под руку и идет следом за остальными. Сара бегло осматривает огромный особняк. Это ее первый визит, и она держит свое мнение при себе, возможно, чтобы поделиться им с Джулианом позже. Долгие годы молчания – тяжелая привычка, от которой трудно избавиться.

Хотя мы с бабушкой больше не члены королевской семьи другой страны, а я едва ли больше, чем обычный солдат, премьер-министр разместил нас всех в главном здании поместья, в гордой роскоши зелено-золотых комнат, ответвляющихся от частного салона. Полагаю, он собирается очаровать Нанабель здешним убранством и следующие несколько дней следить за тем, чтобы она была довольна. Как и я, она играет важную роль в поддержании отношений с Серебряными дворянами. И если реконструкции могут помочь красивый вид из окна и обитые шелком диваны, значит, так тому и быть.

Честно говоря, я предпочел бы поселиться внизу, в казарме рядом со столовой, и спать на койке. Но я не стану отказываться от пуховой перины.

– Ужин будет подан через несколько минут, – говорит слуга, прежде чем закрыть за собой дверь и оставить нас наедине с собой.

Я подхожу к окну и раздвигаю шторы. Из окна открывается вид на террасу и склон горы, вверх, в черный как смоль сосновый лес. У меня в ушах звенит от воя транспорта, когда я вспоминаю, как мы поднимались на вершину.

Нанабель окидывает обстановку одобрительным взглядом, особенно оценив аккуратный, хорошо укомплектованный бар, расположенный вдоль дальней стены под зеркалом в позолоченной раме. Не теряя времени, она наливает себе первую порцию виски карамельного цвета. Она делает глоток, а потом наливает напиток еще в три стакана.

– Удивительно, что твой друг нас не поприветствовал, – говорит она, передавая один стакан Саре, а второй Джулиану. Она задерживает взгляд на моем дяде. – У вас такая активная переписка, что я подумала, что он, по крайней мере, найдет время поздороваться.

Дядю трудно заманить в ловушку, и он просто улыбается в свой бокал. Он садится на длинный диван, устраиваясь рядом с Сарой.

– Премьер Дэвидсон – занятой человек. Кроме того, после гала-концерта у нас будет достаточно времени для научных бесед.

Я хмурюсь и отворачиваюсь от окна. При мысли о перспективе оказаться без Джулиана, даже на короткое время, мой желудок сжимается. Я тянусь за последним стаканом на стойке и осторожно делаю глоток. На вкус он как жидкий дым.

– И как долго ты намерен здесь оставаться после концерта? – спрашиваю я, барабаня пальцем по хрустальному бокалу.

Сара сидит рядом с ним и потягивает свой ликер. За свою жизнь она повидала достаточно Серебряных королев, и она не дрожит под властным взглядом моей бабушки.

– Мы еще не решили, – отвечает она.

Аннабель шмыгает носом и морщится.

– Странное время для отпуска.

– Кажется, это называется «медовый месяц», – говорит Джулиан. Он медленно тянется к свободной руке Сары, и их пальцы переплетаются. – Мы хотели бы пожениться здесь, тихо и скоро. Если это всех устраивает.

«Если это всех устраивает».

Сначала моя бабушка усмехается, а потом ее губы растягиваются в настоящей улыбке.

Что касается меня, то я чувствую, что мое лицо может расколоться надвое. Почти больно улыбаться вот так, так широко и безудержно. Счастье не было мне знакомо в последние несколько месяцев, но сейчас меня просто разрывает от этого чувства. Я быстро пересекаю комнату и обнимаю их обоих, чуть не расплескав наши напитки.