Андрей Кокоулин - Мастер осенних листьев [litres]

«Открывай, щенок, и сиди тихо! Ясно? Или ты испытываешь к своему титору большую любовь? Открывай, ничего с тобой не случится».

Эльга утопила в пальцах звон засова, дрожь по всему телу, жгучее желание провалиться сквозь землю.

– Ну, вот…

– Что?

Глаза у Каршетта вдруг сделались беспокойными. Он смотрел куда-то внутрь себя и, кажется, не находил искомого.

– Твой букет готов, – сказала Эльга.

– Букет?

– Портрет.

– Портрет?

Каршетт повторял слова, но было видно, что смысла их он не улавливает. Лицо его приобрело отчаянное выражение, словно он чувствовал, что случилась беда, но с кем, когда, в каком месте, не имел понятия. Бежать! Куда бежать? Зачем? Разве это важно? Надо бежать! Еще не поздно спасти…

Он был жалок. Растерянный человек.

– Я, кажется… Мне надо…

Каршетт посмотрел на Эльгу, на щит.

– Это твой портрет, – сказала Эльга, высвобождая его руку из ремня.

– Мой?

Каршетт опустил взгляд на причудливый лиственный рисунок, который Эльга развернула к нему. Слабая улыбка изогнула губы.

– Похож.

– Это ты.

– Я.

Парень кивнул и выпустил дерево из рук – Эльге удалось перехватить щит в последний момент.

– Не понравилось?

– Нет-нет.

Каршетт, виновато улыбнувшись, поднялся. Взгляд его забегал по углам, по ставням, по шкурам. Он вроде и хотел двинуться, но не понимал зачем.

– Я должен… – Парень задумался и вдруг просиял. – Я должен быть на посту!

Он шагнул к двери.

– Прости, – прошептала Эльга.

– Вы о чем? – обернулся Каршетт.

Дзонн! – звякнул засов.

– Я про букет, – сказала Эльга, отворачиваясь.

– Он хороший, – сказал Каршетт и вздохнул, готовясь сказать неприятную правду. – Но какой-то пустой. Извините. Вы же не совсем еще мастер?

– Нет, – качнула головой Эльга.

– Это видно. – Он распахнул дверь. – Кстати, заприте за мной. Всякое может случиться. Поговаривают о мятеже.

Эльга качнулась.

– Он уже состоялся.

Парень приоткрыл рот.

– Как? – Изумление его было неподдельным. Он взволнованно нащупал клинок и стиснул его рукоять. – Он удался?

– Мятеж провалился.

Каршетт побледнел.

– А я?

– А вас, молодых, придержали в резерве, – объяснила Эльга. – Чтобы никто не выбрался или не штурмовал титора снаружи. Вы сторожили задний двор.

Каршетт вновь окунулся взглядом в себя.

– Да, должно быть, так и было, – кивнул парень через силу и на мгновение зажмурился. – Все равно – запритесь.

Он вышел. Слышно было, как он удаляется по коридору – быстрым шагом.

Эльга задвинула засов и тут же, у двери, беззвучно разревелась. Листья рябины жгли ладонь, словно угли, но она не разжимала пальцы: пусть, пусть.

Каршетт, лиственный Каршетт с наискосок, через левое плечо к правому бедру протянувшимся страшным разрезом стоял у нее перед глазами. Когда затянется эта рана? Затянется ли? Что она вообще, идиотка, сделала? Не на щите вырвала память, не из листьев – в живом человеке, с кровью.

А если бы убила совсем?

Эльге стало холодно от этой мысли. Она забралась на кровать, под шкуры, прижала ладонь с рябиновой трухой к сердцу. Дура! Никогда, решила она, никогда не буду больше делать такое. Мастерство – не для этого.

Зачем мне проблеск?

Стучали, видимо, долго.

Сначала – осторожно – пальцами, потом кулаком, потом, заподозрив неладное, каблуком сапога. Бум-м! Бум-м! Засов лязгал в пазах.

– Госпожа мастер! Госпожа мастер!

Эльга кое-как сползла с кровати. Крошево рябиновых листьев осыпалось с платья. В голове звенел комариный писк.

– Кто там?

Она встала у двери, за которой, кажется, столпилось пять или шесть человек. Все они были как деревья на ветру. Шелестели, шуршали.

– Это Саргюс. Вы живы? – произнесли за дверью.

– Господин кафаликс? Да, я в порядке. А где Каршетт? – спросила Эльга.

– Здесь.

– Здесь, – подтвердил второй, знакомый голос. – Я принес ваши мешок и доски.

Жив! Эльга с облегчением выдохнула.

– А господин титор?

– Вы откроете? – спросил кафаликс.

– Погодите.

Эльга отряхнула подол, перевязала пояс, кое-как расчесала волосы. Опомнившись, нашла щит и соскребла с него листья.

В дверь снова стукнули.

– Да-да.

Эльга сдвинула засов. Какой-то совершенно серый лицом господин кафаликс, вдвинувшись, схватил ее за руку.

– Пошли.

– Куда? – пискнула Эльга.

– Господин Астараго при смерти.

– Ох.

Ее обступили, окружили фонарями, и Саргюс потянул Эльгу за собой. Сумрачными коридорами они добрались до зала приемов, где в полумраке ловила отголоски света позолота кресла, прошли зал насквозь и нырнули в арку, ведущую в личные покои титора. Тень колпака кафаликса уткнулась в сводчатый потолок.