Андрей Кокоулин - Мастер осенних листьев [litres]

Рыцек стоял у стены с букетами. Сначала у мудрой лошади с сиреневыми глазами, потом, сделав шаг, у жадного ворона с черными ольховыми перьями.

– Это твое? – спросил он, повернув голову. – Твое мастерство?

– Да.

Эльга подошла ближе. Каким-то образом она чувствовала, как в Рыцеке листом папоротника прорастает восхищенное удивление, как недавнее жуткое прошлое слегка разжимает хватку на его сердце и сквозь него неуверенно – медуницей, репейником – пробивается детский восторг.

– Я еще плохо умею, – сказала Эльга.

– Они как живые, – выдохнул Рыцек и, наклонившись, прошептал: – Лошадь слева мне сказала, что все пройдет.

– Это пожившая лошадь.

– Умная?

– Еще бы!

– А ворон?

– Ворон старше. Он тебе тоже что-то говорит?

– Ничего, – сказал Рыцек. – Ждет момента, чтобы клюнуть.

Эльга фыркнула.

– Это только так кажется.

Она оглянулась на мастера, но Униссы за марбеттой не оказалось.

– У тебя хорошие портреты получаются, – сказал Рыцек, разглядывая многочисленных котят на букетах под потолком.

– Учусь.

– И все – из листьев?

– Да.

– Не понимаю, как это возможно.

– Ну, это не просто, – сказала Эльга, набивая себе цену. – Зато у меня окорок купили. И два пирога!

– Ты печешь? – удивился Рыцек.

– Нет, в букетах!

– Из листьев? – уточнил непонятливый Рыцек.

– Да.

– Ёрпыль-гон! Окорок из листьев и два пирога из листьев?

Эльга кивнула.

– Я думаю, что для аппетита.

Рыцек расхохотался.

– Не переплатили?

– Нет!

Эльга обидчиво отвернулась.

– Прости. – Рыцек коснулся ее плеча. – Я, наверное, чего-то не понимаю. Это же про листья, да? Не про настоящие…

– Ты – дурак! – выкрикнула Эльга.

Рыцек вздохнул.

– То же самое мне говорил мастер Изори.

– И правильно!

– Не злись, – виновато сказал Рыцек и скуляще зевнул. – Я просто ничего не соображаю. Я даже не знаю, что со мной будет дальше.

– Пойдем!

Эльга взяла Рыцека за руку и повела его наверх, в комнату с приготовленной постелью. По пути он несколько раз запнулся.

– Прости.

Улыбка его сделалась совсем мягкой, сонной.

– Ложись.

– Сюда?

Он плюхнулся на тюфяк, через голову снимая поддевку вместе с безрукавкой.

– Укройся. – Эльга набросила на него лоскутное одеяло.

Рыцек натянул его до подбородка, повернулся на бок и, по-детски сворачиваясь калачиком, поджал ноги.

– Долгой жизни, – сказал он уже с закрытыми глазами.

– Добрых снов.

Рыцек заснул сразу же. Эльга посидела на стуле рядом, разглядывая его усталое лицо, царапины и шрам, и вздрогнула, когда внизу нарочито громко хлопнула дверь. Она тихо вышла из комнаты и спустилась вниз.

Мастер на пороге встряхивала полушубок. Рядом с ней вился кот, облизываясь на завернутую в тряпицу и перевязанную тесьмой куриную тушку.

– Как Рыцек? – спросила Унисса.

– Спит.

– Ну и хорошо.

Мастер отнесла курицу на кухню. Эльга принялась убирать со стола – кружки в миски, миски на блюдо. Крошек почти не было – Рыцек все подобрал.

В кухонной печи потрескивали поленья. В чугунке бурлила вода. Унисса разделывала курицу, награждая четвероногого Рыцека требухой.

Эльга составила грязную посуду к наполненной водой кадке.

– Рыцек – неплохой парень, – сказала Унисса. – Но у вас ничего не получится.

Эльга вспыхнула.

– Я вовсе об этом и не думала!

Мастер вздохнула.

– Все равно. Люди, выбравшие мастерство, не самые счастливые люди. Оно гонит их, как листья по ветру, по чужим домам. А семья – это свой дом.

Эльга с шумом погрузила в воду одну из мисок.

– Ну и что? У вас же дом есть!

– Дом есть, а семья? Нет, у каждого мастера его единственной семьей являются ученики.

Бумс!

Унисса ножом отделила от курицы крылья. Со следующим ударом птица распалась на две половинки.

Бумс!

– А я у вас первая ученица? – спросила Эльга, смывая жир с шершавых глиняных стенок.

– Первая. И, скорее всего, последняя.

– Почему?

– У мастеров листьев – редкое, уходящее мастерство. Видимо, мало кому интересное. Я пять лет ходила по краю, прежде чем нашла тебя. Может быть, ты станешь последним мастером.

– А других разве нет?

– Не знаю. Я не видела. Может, где-то в Элемхоме или Саатуре есть, но сомневаюсь.

Унисса отправила в горшок порубленную курицу.

– Но это неправильно! – запротестовала Эльга. – Мы же спасли Дивий Камень! Вызвали дождь! Люди стоят за букетами…

Унисса улыбнулась.

– Значит, на твой век работы хватит. Кстати, ты сегодня еще ничего не сделала. А твои пальцы должны иметь дело с листьями каждый день.