Тисато Абэ - Ворону не к лицу кимоно [litres]

Что? Асэби невольно повысила голос:

– Что значит «поможет»? Ты же в Летнем павильоне… – начала было Асэби, но Самомо перебила ее и легонько покачала головой.

– Я ведь из дома Сокэ. Госпожа Фудзинами мне давно сказала, чтобы я считала вас, а не госпожу Хамаю, своей хозяйкой вместо нее.

Самомо продолжала с кислым лицом:

– В Летнем павильоне странно. Даже если бы госпожа Фудзинами меня не предупредила, я бы не смогла испытывать симпатию к госпоже Хамаю или к придворным дамам Летнего павильона.

Асэби, почувствовав в этих словах какую-то недоговоренность, переспросила:

– А что странно?

– Придворные дамы в Летнем павильоне и сама госпожа Хамаю как будто не замечают друг друга.

Асэби вспомнила: действительно, придворные дамы из Летнего павильона в основном были неразговорчивы и неприветливы. Возможно, между дамами, прибывшими из Южного дома, и дамами, присланными из дома Сокэ, была слишком большая пропасть.

– Поэтому прошу вас, госпожа Асэби, положитесь на меня. Я все для вас сделаю. – Выражение глаз Самомо при этих словах было бесконечно серьезным. – Я понимаю, что невежливо с моей стороны так говорить. Но я восхищена вашими чувствами, госпожа Асэби. Я слышала, что говорила госпожа Хамаю, поэтому вдвойне восхищена.

Самомо сказала, что стать супругой наследника можно и по искренней любви, а вовсе не по политическим мотивам.

– Мой младший брат скоро станет членом гвардии Ямаути-сю: он поступает в академию дома Сокэ, Кэйсоин. И тогда он сможет рассказывать нам в письмах, как поживает молодой господин. Да я и в другом смогу вам пригодиться, как придворная дама дома Сокэ.

Наверное, она искренне думала так. Асэби почувствовала к Самомо близость, которую раньше ей не доводилось испытывать.

– Спасибо. Только не надо думать, что я могу стать супругой молодого господина или еще что-нибудь такое значительное… Я бы просто хотела попросить тебя иногда становиться моей советчицей.

Самомо стала было возражать по поводу такого значительного, но, услышав следующие слова Асэби, просияла:

– С удовольствием! Если только вас устроит моя скромная особа.

– Что ты такое говоришь! Я так давно мечтала поговорить с кем-нибудь моего же возраста! Я так рада, что ты появилась! Ты мне как подруга, – пробормотала Асэби, и Самомо хоть и засмущалась, но все-таки была очень рада.

Сразу после окончания церемонии очищения Дня Змеи Фудзинами пожаловала Асэби одну вещь. Асэби пригласили в павильон Глициний и продемонстрировали великолепный нагон. Обнаружив на боку инструмента знакомый орнамент, Асэби удивилась. Она проверила – сакура в дымке. Это точно Укигумо, «Летящее Облако».

Но тот мужчина говорил, что на Укигумо играют при дворе. Асэби колебалась, не зная, можно ли принять такой подарок, но Фудзинами, пребывая в прекрасном настроении, твердо сказала, что можно.

– «Нет смысла оставлять нагон людям дома Сокэ» – так я сказала Его Величеству, и он с радостью согласился.

Разумеется, Асэби обрадовалась, услышав эти слова. Она велела немедленно отнести инструмент в Весенний павильон, чтобы поиграть на нем, но Укоги, увидев Укигумо, была ошеломлена. Некоторое время она ничего не могла сказать, уставившись на то, что было в руках у Асэби.

Инструмент был все так же красив, чисто звучал, все оставалось в том же великолепном состоянии. Никаких изменений. Асэби не могла понять, что так удивило Укоги, но та вздохнула и тихо сказала:

– Вот уж не думала Укоги, что ей доведется еще раз увидеть его. Это принадлежало девушке, которой я когда-то прислуживала.

– Это?!

– Да. По некоторым причинам инструмент перешел к дому Сокэ.

– Та госпожа обладала изысканным увлечением. Мне тоже нравится этот нагон, буду его беречь, – беспечно засмеялась Асэби, а Укоги, хотя и сказала, что очень тронута, сделала такое лицо, будто собиралась заплакать.

Она прошептала:

– Да, та госпожа наверняка будет очень рада.

Пока Асэби занималась Укигумо, стемнело. Девочка-служанка хотела было зажечь светильник, но Укоги, которая уже пришла в себя, остановила ее:

– Госпожа Асэби, а вы знаете, почему усадьбы во дворце Окагу называются Весенним, Летним, Осенним и Зимним павильонами? – хитро поглядывая на Асэби, спросила она.

Девушка вопросительно наклонила голову:

– Хм. Если бы причины не было, можно было бы назвать просто «Восточный павильон» и так далее, да?

– Совершенно верно. И в начале, говорят, так и было.