А Говард - Новая Королева

Я с трудом встаю и моргаю в тусклом синем свете, исходящем от фонаря со светлячками, который Морфей прихватил из кареты. Скрипят петли… но я оказываюсь недостаточно проворна, и дверца клетки захлопывается, прежде чем я успеваю выскользнуть.

Я мечусь в тесном замкнутом пространстве, проклиная Морфея и его хитрости. Его смеху вторит звук тикающих часов, и мои крошечные кости дрожат от этой какофонии. Я затыкаю уши.

Гигантское лицо Морфея приближается к висящей клетке. Драгоценные камни у него под глазами блестят розовым цветом любви.

– Добро пожаловать на самую высокую гору Страны Чудес, мой цветик. Если будешь сговорчивой, полюбуешься на нее и снаружи… раньше, чем пройдет несколько десятилетий.

Я рычу.

Морфей уже как-то упоминал, что Джебедия нарисовал сцены из прошлого, которые были частью нашей общей истории, в том числе пещеру, где Алису держали в клетке, и кокон, из которого он родился заново.

Я узнаю убежище додо по грубо нарисованным листкам календаря, которыми увешаны каменные стены. Червонная Королева, заточив Чарли здесь и приставив сторожем к Алисе, предупредила, что, если он попытается сбежать, его дни будут сочтены. В результате додо принялся рисовать собственный календарь, чтобы иметь запас побольше. Со сталагмитов на потолке свисают тикающие часы. Они тоже берегут время.

Вот что задумал Морфей. Держать меня здесь против моей воли, если только я не уступлю его требованиям.

Он хочет добиться еще одной клятвы жизненной магией. Клятвы, которая заставит меня покинуть Джеба и состариться в мире людей одной, без него.

Если кто-то здесь и мастер словесных формулировок, то именно Морфей.

Зарычав, я выбрасываю кулак сквозь прутья и бью его по носу.

– Скотина!

Он смеется и отстраняется, постукивая себя указательным пальцем по переносице, как будто я – не более чем мушка.

– Ваше капризное величество. Так вы не завоюете мое расположение. Сейчас все козыри именно у меня, не правда ли? Поэтому будь полюбезнее. Ты же не хочешь повторить судьбу маленькой Алисы.

У меня сжимается горло, когда я представляю себе ребенка, сидящего в темноте, на дне клетки. Рядом лежат несколько яблочных семечек, которые по сравнению со мной кажутся большими, как подушка. В центре стоит кровать, сделанная из спичечного коробка и обрывков ткани. Как Алиса сумела прожить в таких условиях много лет? Вырасти и состариться в этом мрачном месте? Неудивительно, что она сошла с ума.

Я ощущаю приступ клаустрофобии, но подавляю ее.

– Ты не можешь держать меня здесь.

Морфей сбрасывает пиджак, вешает его на деревянный стул и толкает клетку, так что она легонько раскачивается.

– Могу и буду.

Очень трудно висеть на одном месте в воздухе, когда всё вокруг качается, поэтому я опускаюсь на крошечную кровать. Мое сердце разгорается ярче, напоминая мне об одном оставшемся козыре.

– Я должна часть времени проводить в мире людей, а часть – здесь. Жить полной жизнью в обоих мирах. Чтобы мое сердце исцелилось. Королева Слоновой Кости сказала…

– Я в курсе твоих физических ограничений, ягодка моя, – перебивает Морфей. – Я ни за что не стал бы рисковать твоей жизнью.

Он снимает пыльную атласную ткань с ближайшего стола и встряхивает ее.

– Кажется, я уже многократно это доказал. Я буду приводить тебя в тот, другой мир каждый день. Пройти мимо стражей не так сложно. Они привыкли, что я хожу туда-сюда. Я часто беру с собой моих ручных бабочек – в террариуме, накрытом тканью. Им, видишь ли, так спокойнее. Иначе во время путешествия они нервничают.

Я вскрикиваю, когда он набрасывает ткань на клетку и завязывает ее под днищем, наглухо замуровав меня и совершенно перекрыв мне обзор.

– Мы будем жить в каком-нибудь уединенном месте, – бормочет Морфей. Тень его руки скользит по прутьям по ту сторону ткани. – Где-нибудь, где к волшебным существам относятся дружелюбно. И я гарантирую тебе полную жизнь во всех смыслах…

От чувственного намека я заливаюсь горячим румянцем. Вот зачем он ждал, пока я починю порталы, прежде чем притащить меня сюда. Морфей всегда на шаг впереди.

Но только не в этот раз. Я успешно воспользовалась своей силой вслепую больше месяца назад, в непроглядно темном школьном спортзале – а вчера, с мешком на голове, отбивалась от тысячи кровожадных обитателей Гдетотам. Всё поправимо, если я сосредоточусь.

Я успокаиваю бешено бьющийся пульс и начинаю припоминать, как выглядели стены и потолок пещеры.