Ольга Елисеева: Нежная королева [= Хельви — королева Монсальвата]

Девочка стояла посреди двора, окруженная целой толпой знатных дам, и боялась вздохнуть. Ее затянули в пышное платье небесно-голубого цвета с широкими вставками из золотой парчи и впервые в жизни втиснули худенькое загорелое тельце в корсет с настоящими косточками. Золотистые тонкие волосы тщательно завили горячими щипцами и венцом уложили вокруг лба, личико напудрили и нарумянили, как большой, а шею и руки натерли душистым жасминовым маслом. Было от чего загордиться!

Мама сама подвела ей выгоревшие на солнце брови черной фаррадской сурьмой — самую капельку — и коснулась ресниц своей собственной мягкой, как беличий хвост, кисточкой. Пятилетняя принцесса чувствовала себя неотразимой, но не испытывала уверенности. Она привыкла бегать на свободе по лугам возле замка Грот — летней резиденции гранарских владык — и играть с деревенскими ребятишками. Его величество Рэдрик Красная Шея считал такую кампанию более здоровой для своей единственной наследницы.

— Ей управлять этим чумазым быдлом! — насмешливо отвечал он на упреки вельмож. — Я никогда не жалел, что Деймьюид, мой дядя, после смерти отца отправил меня на кухню. По крайней мере там сытно кормили! Пусть Хельви посмотрит на свой народ. Это избавит ее от иллюзий. — и заразительно смеялся, глядя, как дочь дерется с кем-нибудь или пускает после дождя пробковые кораблики в луже.

Но сегодня девочке предстояла встретиться не с деревенским подпаском, а со своим женихом, маленьким лордом Харвеем Деми, сыном герцога Белой Сальвы Алейна Деми, который, по слухам, отличался самым утонченным воспитанием, достойным настоящего монсальватского принца. Совсем недавно его отец вместе со своим другом королем Гранара поднял знамя объединения раздробленных сальвских земель в единое мощное государство.

Оба надеялись на возрождение великого древнего Монсальвата, 500 лет назад павшего под ударами соседей. Белая Сальва вот уже несколько столетий пребывала под властью Беота, а Гранар только при Рэдрике освободился от ига Фаррадского султаната. Нарушив вассальную присягу беотийской короне, Алейн Деми примкнул к другу и начал войну за независимость своего государства.

Какими бы высокими помыслами не вдохновлялись сальвские владыки, в их братских объятьях прослеживался хорошо уловимый расчет. Вместе они противопоставили свои мечи Беоту и Фарраду, вместе были готовы умереть за Монсальват, но слияние их народов в одном королевстве не должно было ущемить интересы ни кого из союзников. Новой единой Сальвой станет править единая династия королей, и сегодня Рэдрик Красная Шея и его друг Алейн Деми по прозвищу «Дести», что значит «Птичка» — не только великий воин, но и великий бард, хранитель священного дара песни древних сальвских королей — обручали своих детей. Мальчик должен был принести Гранару Белую Сальву, а девочка передать мужу королевский титул. Так решили их отцы.

Маленькой Хельви не было до замыслов родителей никакого дела. Она нерешительно переминалась с ноги на ногу в узких атласных башмачках с жемчужными пряжками и украдкой вздыхала. Ее мучил вопрос: каким именно окажется жених — драчуном или не очень? И будет ли с ним интересно болтать по ночам — ведь муж и жена спят вместе. Ужасно скучно засыпать одной, особенно когда укладывают рано — лежи и пялься в потолок. С кем-нибудь — другое дело. Особенно если он согласится слушать ее истории про Монтаньяр — сказочную страну, населенную ангелами и феями. Там живут синие львы и мчатся по горным пастбищам единороги… Если же он и сам умеет сочинять, как дядя Дести, тогда с ним будет не скучно. Но Харвей старше нее на два года и, наверное, сильно задается.

Жаркий июньский полдень дышал ароматом цветущего шиповника. Его кусты, усыпанные нежными, как на натюрмортах, розанами, огибали двор перед собором св. Гервасия. Именно здесь и должно было состояться обручение. Собор был старинным приземистым зданием, сложенным в один этаж из плинфы пополам с местным белым камнем. Его двускатная зеленая крыша покрывала оба невысоких предела, украшенных аркатурными поясами с широкими резными колонками, львиными мордами и щекастыми ликами святых.

Храм аббатства считался самым древним в южном Гранаре, он нес на себе следы прежней монсальватской архитектуры и именно поэтому был избран семьями жениха и невесты. Эти старые камни были для многих сальвов символом древнего могущества, как обручающаяся пара будущих владык осязаемой надеждой на грядущее возрождение.