Анастасия Андрианова - Манускрипт

– Да ее наставница-то не пропала, – удивился совсем молодой жандарм, отвлекшись от обшаривания ящиков. Он потряс перед носом у Лэцнэ оплавленной свечой и пучком лаванды. – Это что? Не колдуешь, говоришь?

– Я просто лечу, – ответила цыганка, но старший жандарм ударил ее по щеке. Шантия снова закричала.

– Расскажешь свои сказки, когда будешь гореть на площади, – усмехнулся он. – Грузите в повозку.

Трое в форме подхватили брыкающуюся Шантию и потащили к двери. Шантия плакала и цеплялась руками за стены, а когда один из жандармов решил заткнуть ей рот, укусила его за пальцы. Тот выругался, а старший вскинул револьвер и выстрелил в потолок.

– Заткнитесь! Ненавижу вопящих баб!

Лэцнэ надеялась, что Гестес успел увести мальчиков. А они с Шантией обязательно что-нибудь придумают. Докажут, что ничем незаконным не занимались. Если Магистры так же мудры, как они говорят народу, то максимум, что им грозит за домашний лазарет, – это штраф, а никак не заключение и уж тем более не публичная казнь.

– Помогите! – взмолилась Алида, увидев, что Гестес спрыгнул на землю рядом с ними. – Мы без вас не справимся!

Фес пыхтел, держа край доски, на которой лежал Ричмольд, а Алида, вцепившись с противоположной стороны, мужественно делала вид, что ей совсем не тяжело, хотя ее руки сводило от напряжения.

– У нас нет времени, – шикнул Гестес, нервно вслушиваясь в звуки, доносящиеся из дома. Гожо и Лоло вцепились в полы его пальто, и, судя по лицам, были готовы вот-вот разреветься.

В городе больше не было тихо. С разных концов улицы раздавались крики, топот, грохот и звон бьющегося стекла. На заднем дворе не было видно, что происходит на улицах, но все равно было страшно.

– Пожалуйста, – всхлипнула Алида и заглянула Гестесу в глаза.

– А, черт с вами, – махнул рукой цыган. – Но только до вон того поворота.

Гестес подхватил доску с одной стороны, Алида и Фес вдвоем ухватились с другой, и беглецы, спотыкаясь, двинулись по темному переулку. Близнецы послушно не разжимали кулаков, держась за пальто Гестеса.

Фонари не горели, и в тусклом свете, падающем из квадратов окон, Алида старалась разглядеть лицо Ричмольда. Его глаза были плотно закрыты, и она волновалась, не повредит ли другу это незапланированное путешествие. Но отступать было поздно, к тому же на улице все чаще слышались выстрелы и испуганное ржание лошадей.

Гестес поминутно оглядывался, хмуря брови. Задворки улицы пока были пусты, но кто знает, не выбегут ли сюда жандармы через запасные выходы. К счастью, они сейчас были слишком заняты обысками домов и не замечали беглецов, спешащих в сумраке. Ноги цеплялись за неровные булыжники мостовой, на пути то и дело мешались мусорные баки или строительный хлам, сваленный во дворах, но Гестес шел довольно быстро, и Алида с Фесом, кряхтя, семенили за ним.

Где-то рядом завизжала женщина, и Алида, обернувшись, увидела огненные всполохи, вырывающиеся из окна. Кричали со всех сторон, и все страшные звуки этой ночи сливались в один отчаянный плач.

Ричмольд застонал и приоткрыл глаза. Они влажно блестели, отражая неяркий свет. Алида хотела пригладить его волосы, но не могла отпустить доску, служившую им носилками.

– Тихо, тихо, – произнесла она. – Ты только держись, и все будет хорошо.

Ричмольд едва заметно улыбнулся, наверное, узнав ее. «Только попробуй еще раз сказать что-нибудь про Кемару, – подумала Алида. – В жизни с тобой больше не заговорю».

Теперь стреляли, кричали и плакали со всех сторон. Перед самым лицом Гестеса разбили стекло, и из окна, держась за руки, выпрыгнули юноша и девушка. Девушка завизжала, увидев во дворе Гестеса, и бросилась вниз по улице. Шторы в их доме вспыхнули, и оранжевые блики заплясали на осколках оконного стекла.

Гестес цокнул языком.

– Мало им в столице пожара, они и Биунум за ночь спалят. Черт знает что.

Гожо и Лоло уже в голос ревели, но старались не отставать. Алида в который раз едва не выронила свой край доски и, сморщившись от боли в руках, спросила:

– А в столице что? Разве там пожары?

– Говорят, с порта огонь принесло. Да такой неистовый, что никто его погасить не может. Уж не знают, сколько будет бушевать. Скоро и до нас дойдет, – ответил Гестес.

Впереди замаячил проспект, и в неясном свете Алида разглядела людей, беспорядочно разбегающихся в разные стороны. Стоит им сейчас покинуть тихие дворы, и они окажутся в центре погрома. Наверняка всех схватят. Алида вдруг поняла, что совершенно не знает, куда им податься, и в растерянности взглянула на Феса. Судя по его нахмуренным бровям, у него тоже не было никаких идей.