Анастасия Андрианова - Манускрипт

– Даже чересчур, – проворчал Фес. Он, видимо, считал себя слишком взрослым, чтобы радоваться, как младшие, и важно стоял чуть в стороне.

– Все хорошо, Лэцнэ, – сказал Гестес. – Приютишь на пару дней девочку? – Мужчина кивнул в сторону Алиды. – Кажется, она потерялась и простыла.

Алида скромно сделала шаг вперед и оглушительно чихнула. Лэцнэ долго смотрела на нее, особенно пристально вглядываясь в глаза. Алиде стало не по себе, она собралась уже развернуться и поискать пристанища в другом месте, но тут женщина произнесла:

– Конечно, пусть остается. Идем в дом.

Алида облегченно вздохнула. Они поднялись по крыльцу и после тесного коридорчика оказались в полутемной комнате, которая, по всей видимости, служила сразу и гостиной, и столовой. Небольшой кухонный закуток был отделен от комнаты перегородкой, а ровно посередине стены виднелся проем, завешенный шторкой.

Гожо и Лоло с радостным писком бросились занимать места за столом, но Лэцнэ шикнула на них.

– Потише, пожалуйста, уже поздно.

– У тебя сейчас кто-то есть? – спросил Гестес, усаживаясь за стол.

– Тяжелый мальчик, – вздохнула женщина и скрылась в кухонном закутке.

Алида различила знакомые ароматы снадобий, примешивающиеся к запахам еды. Она опустилась на скамейку и сложила руки на коленках, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, чтобы ее снова не уличили в связи с альюдами. Неизвестно, как Лэцнэ относится к альюдам и тем смертным, которые заключают с ними сделки. Алида уже решила, что не станет задерживаться здесь. Только переночует, может, попросит каких-нибудь трав и пойдет своей дорогой. Надо бы разузнать, как добраться до городского лазарета… Быть может, Ричмольд там.

Лэцнэ вышла с кухни с подносом, уставленным дымящимися мисками. Пахло так аппетитно, что у Алиды заурчало в животе. В тарелках оказалась кукурузная крупа с овощами и кусочками томленой курицы. Несколько минут все молчали, слишком занятые пищей.

– Как мальчики? – спросила Лэцнэ.

– Ничего, – осторожно произнесла Шантия, поглядывая на Гожо и Лоло, которые сосредоточенно стучали ложками по мискам. – Они… Пока не знают.

– И не нужно, – едва слышно выдохнула хозяйка.

– А что в городе? Почему стало так тихо? – поинтересовался Гестес, отставляя в сторону пустую тарелку.

– Неспокойно, – вздохнула Лэцнэ. – Старики, право, сходят с ума. Ищут кого-то. Постоянно. Забирают молодых, всех без разбора. А за теми, кто старше, следят. Знаешь, Гест, на что это похоже? На охоту на ведьм, вот на что.

– Тетю Сиану тоже за это… – начал Фес, но Шантия грозно шикнула, и он замолчал.

– Хорошо, что вы приехали, – сказала Лэцнэ, унося пустые тарелки. – Одной боязно. От каждого шороха вздрагиваю: вдруг придут за мной или за мальчиком. Хотя и не знает никто, что у меня больной.

Алида задумалась. Интересно, осталось ли в королевстве хоть одно безопасное место? Сколько будет продолжаться все это? И кто тревожит городских жителей: Вольфзунд или Магистры?

– Не беспокойся, сестра. – Гестес поднялся и приобнял Лэцнэ за плечи. – Лекарям никогда не мешали. Ты делаешь доброе дело.

– Да только сейчас всех лекарей винят в ведьмовстве, – покачала головой хозяйка. – Особенно нашего племени.

Гожо, Лоло и Фес побрели в одну из комнат, видимо, они всегда ночевали там, когда гостили у Лэцнэ. Гестес расстелил одеяло прямо на обеденной скамье, Шантия понесла свои вещи в каморку за кухней. Алида тихо сидела, изредка сморкаясь и раздумывая, будет ей удобнее на полу или на двух стульях, составленных рядом. Она и не заметила, как пожилая женщина подошла к ней и тронула за плечо.

– Как твое имя, девочка?

– Алида, – шмыгнув носом, сказала она.

– Вот что, Алида, – произнесла Лэцнэ. – В моем доме каждый получает помощь. И так будет до тех пор, пока я жива. Будешь жить в комнате для больных. Там, правда, уже лежит один бедолага, но он тебя не тронет, не бойся. Не может и пальцем пошевелить.

Алида кивнула, не поднимая на лекаршу глаз.

– Вот и славно. Пойдем, я покажу твою кровать и дам тебе снадобий против жара.

Хозяйка скрылась за занавеской, прошла через небольшой коридор, Алида следовала за ней. Лэцнэ свернула направо и открыла дверь довольно просторной комнаты. Оттуда пахнуло горьким травяным запахом, но не так, как пахло в их с бабушкой домике, а как-то безнадежно и печально. Алида подавила вдох, когда душный воздух окутал ее.

В комнате стояло четыре неширокие кровати, однако Лэцнэ не стала укладывать своих родственников сюда, да те и не просились. Алида робко вошла внутрь. На кровати, стоящей ближе всего к окну, кто-то лежал, укрытый лоскутным одеялом. В полумраке комнаты Алида не смогла разглядеть своего соседа, но ей и не хотелось. В том, насколько слабо, почти незаметно вздымалось одеяло на груди у больного, было что-то жуткое, не предвещающее ничего хорошего.