Стефани Бёрджис - Девочка-дракон с шоколадным сердцем [litres с оптимизированной обложкой]

Я едва могла дышать.

– Но… вы ничего не испортили. Я была единственным ответственным лицом в кухне. Это была моя задача защитить дом, когда в него пришли люди лорд-мэра. Я…

– Это правда, – сказала Марина. – А чья это была ошибка? Кто оставил подмастерье, проработавшего в шоколадном доме меньше двух недель, одного отвечать за кухню? В тот момент, когда за штурвалом был так необходим опытный человек?

Она нетерпеливо вздохнула.

– В этом виноваты мы оба, я и Хорст, если ты сама не догадалась. Может, я и делаю лучший шоколад в Драхенбурге, но дипломат из меня точно никакой. Это работа Хорста, а в тот день его рядом с вами тоже не было. Когда мы были так нужны внизу в нашем кафе, мы с ним орали друг на друга на втором этаже. – Она шумно втянула воздух носом. – Но я не могу сказать, что мне стало хоть капельку лучше после того, как мой лучший подмастерье вскочил и убежал, едва я начала разбираться с беспорядком, который мы учинили!

Я перестала дышать и во все глаза смотрела на нее.

Марина презрительно покачала головой.

– Ради бога, девочка, не притворяйся дурочкой. Может, в этой суете ты и сожгла пирожные, зато я попробовала тот горячий шоколад, что ты приготовила.

Я прокашлялась и затаила дыхание.

– И? – прошептала я.

Она пожала плечами.

– Неплохо, – рассудительно сказала она. – Особенно для первого раза.

Я выпятила грудь, расправила плечи и улыбнулась самой глупой улыбкой в истории человечества.

Я приготовила свой первый горячий шоколад, и он получился неплохим. Это сказала сама Марина! А она никогда, никогда не делала комплименты незаслуженно.

– А Хорсту и пирожные понравились, – продолжала Марина. – Я собиралась их выкинуть, они сильно подгорели, но он стащил одно и съел целиком. Он сказал… – Она нахмурилась. – Как же это было? Ах, да. Он сказал, что у них такой же вкус, «какой обычно бывает запах перед тем, как их приготовят».

Я вытаращила глаза.

– Какой… запах?

Что-то в этом предложении было знакомое… о! Разве не об этом я думала, когда пекла пирожные? «Пожалуйста, пусть их вкус будет таким же отменным, как и аромат…»

– Полная чепуха, – заметила Марина. – Но в этом весь Хорст. Он мечтал стать поэтом, хотя, глядя на него, этого и не скажешь. Но твоя подруга, которая напечатала листовки – в тот день она выпила целых две чашки твоего горячего шоколада, и с тех пор бредит шоколадным домом. И мечтает его спасти.

– Правда? – Это было так не похоже на циничную Силке.

– Мм-м, – промычала Марина с непроницаемым выражением лица. – И она очень старалась тебя найти.

Я нахмурилась, пытаясь понять.

– Чтобы я сделала для неё ещё горячего шоколада?

– Гм-м, – сказала Марина. – Если ты не знаешь ответ, тебе стоит спросить у неё самой. – Она встала. – А теперь, не знаю, как тебе, а мне пора возвращаться к работе. У меня нет времени вот так сидеть и болтать, будто я аристократка.

– Правильно, – сказала я глухо и поправила корзинку на коленях.

Вот и всё? Она сейчас уйдёт?

– Ну? – спросила Марина. – Что ты задумалась? – Она посмотрела на меня тяжёлым взглядом. – Будешь прятаться всю жизнь, боясь снова наделать ошибок? Или ты готова выбросить эту порцию жизни, которая скисла, смешать новую порцию и работать до последнего вздоха, выкладываясь на сто процентов? – Она скрестила сильные руки. – Иными словами, подмастерье: ты идёшь со мной или нет?

Я смотрела на неё, раскрыв рот. Перед глазами всё поплыло. А потом…

Яростный, драконий рёв радости вырвался из моей груди. Я расправила плечи, забросила корзинку Греты как можно дальше и выбрала свою страсть к шоколаду вместе со всем, что жило во мне.

Овощи, фрукты и мешочки с зерном разлетелись по плитке мостовой на радость голубям. Я вскочила, подняла голову и прогремела счастливым криком на всю площадь. Мой хвост, хоть и невидимый, с ликованием бился о землю, а крылья расправились во всю ширь, когда я вскинула в воздух свои человеческие руки.

Я подпрыгнула и стала выделывать напротив фонтана головокружительные па, так что голуби разлетелись кто куда, а люди стали останавливаться, показывать на меня пальцами и перешёптываться, как будто никогда прежде не видели счастливого дракона. Марина смеялась глубоким, мягким смехом.

– Это означает «да», правильно я поняла? – продолжая усмехаться, Марина покачала головой и пошла вперёд, не обращая внимания на шокированных зрителей. – Выплескивай свою прыть сейчас, девочка, пока мы не вернулись домой. Диких плясок в своей кухне я не потерплю – предупреждаю сразу. Нам еще битой посуды не хватало.