Стефани Бёрджис - Девочка-дракон с шоколадным сердцем [litres с оптимизированной обложкой]

В кухню продолжали поступать новые заказы, и их было гораздо больше, чем обычно. Уже можно было догадаться.

Но лично я не догадалась , потому что гнала прочь из головы всё, кроме мыслей о шоколаде. Это была единственная надёжная вещь, о которой я позволяла себе думать, пробуждаясь каждое утро от лихорадочных снов. В них я терялась в бесконечных лабиринтах родной горы, а родные звали меня, но были слишком далеко, чтобы меня найти.

Я ненавидела эти сны. Как будто они хотели сделать меня несчастной, что было крайне смешно и абсолютно нечестно. Поэтому я и не позволяла себе думать об этих вещах, когда просыпалась. Ужасным был уже сам факт того, что я потеряла семью, и ещё хуже было бы из-за этого переживать !

Тогда я точно опустила бы руки. Навсегда.

Но Хорст только что отнёс в кафе девять порций горячего шоколада, а мы уже готовили следующий заказ – восемь бокалов сладкого шоколадного крема.

За последние двадцать четыре часа, в течение которых я не обращала внимания на происходящее вокруг, что-то коренным образом изменилось.

– Что там написано? – спросила я, окончательно потеряв терпение.

– Сама посмотри. – Марина поджала губы, пробегая глазами текст. – Особенно если это твоих рук дело.

– Гм-м… – Силке прокашлялась. – Авантюрина участвовала в этом лишь частично. Видите ли, она перепоручила заняться решением вашей проблемы мне, но когда дело дошло до исполнения, наряду с написанием и составлением…

Я взял лист бумаги в руки, и, стоило мне опустить на него глаза, голос Силке стих и превратился в фон. Это была напечатанная рекламная листовка, одна из тех, что летали по всему городу, валялись на тротуарах и липли к фонарным столбам. Красивым крученым шрифтом было написано:

Настоящим заверяю, что, несмотря на слухи, свидетельствующие об обратном, шоколатье «Шоколадного сердца» никогда не признавалась в том, что является пищевым магом. Также она никогда ни публично, ни в частной беседе не соглашалась с теми, кто утверждал, будто пищевой маг был вовлечён в создание её уникального шоколада. Она полагает, что общественность должна знать, насколько она возмущена и разгневана из-за несправедливых жалоб, поступивших в адрес её знаменитого огненного горячего шоколада и других богатых на вкус и неповторимых изысканных блюд, подаваемых эксклюзивно в кафе «Шоколадное сердце», Кёнигсштрассе, 13, Третий квартал.

Поскольку в её кухню, как известно, посторонние не допускаются, безоговорочных доказательств немагического происхождения уникального шоколада предоставлено быть не может. Однако мы уверены, что все разумные горожане удовольствуются заверениями затворницы-шоколатье в том, что никакого волшебства в процессе создания этих изысканных лакомств не использовалось, независимо от того, какими бы малоубедительными эти заверения ни казались…

Я перевернула страницу, но продолжения не было. Текст резко обрывался, будто намекая на что-то. Мне это не понравилось. При одной мысли о пищевых магах мне стало трудно дышать, а спина яростно зачесалась в том месте, где должны были быть крылья. Я встряхнула плечами, чтобы удостовериться, что их там нет.

– Что это?

– Полный вздор, – прорычала Марина. – Вот что это такое.

– Это реклама, – заявила Силке. – Блестящий рекламный ход. – Она смотрела на нас и сияла. – Итак, как насчёт моего вознаграждения?

– Реклама? – Марина вскинула руки. – Сплошная клевета, вот что это! Как будто я не могу справиться с шоколадом без помощи какого-то ленивого пищевого мага, бездельничающего в моей кухне…

– Но здесь говорится, что вы не используете волшебную силу пищевого мага, – сказала я, указывая на бумагу. – Смотрите: это повторяется много раз.

– Ты так думаешь? – Она свирепо выхватила у меня бумагу. – А теперь, юная мисс, прочти текст ещё раз, и на этот раз включи голову. Эти слова могут выражать одно, а означать другое.

– Это идеальная листовка! – сказала Силке. – Никто, даже сам лорд-мэр, не сможет заявить, что вы давали какие-то лживые обещания!

– Но каждый, кто прочтёт этот вздор, решит, что я прячу здесь пищевого мага! – Марина неистово кружилась по кухне, обвинительно размахивая документом. – Не знаю, девочка, как ты додумалась до этого в твоём возрасте, а ещё меньше – как ты смогла это напечатать, но из всех самых возмутительных, ненужных, ошибочных и смешных…

Распашные двери отворились, и в кухню вошёл Хорст, такой бледный и потрясённый, что даже Марина прервала свою тираду.