Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

– Что это за гости тут у нас? – ухмыльнулся Дикий, мазнув взглядом по высокой груди Лорелеи.

В эту самую секунду она поняла все его мысли и возненавидела его всей душой, на уровне инстинкта, вздрогнув, как будто предчувствуя то, чем грозит обернуться этот взгляд.

– Она пришла вместе с Гордым Вороном, – заторопился с рассказом Эрик. – Их только что привезли крестьяне с Сосновой гряды. Они нашли Гордого и эту женщину в снегу у перевала, полузамерзших, и едва отогрели.

– Вон оно что! – присвистнул Дикий, и интерес в его глазах разгорался все ярче. Он откинулся на спинку кресла и широко расставил свои сильные ноги в высоких охотничьих сапогах. – Поди-ка ты! Первый раз вижу женщину с оружием и в мужской одежде. Кто ты, миледи? И как очутилась здесь с моим братом, коли он находился в плену?

Лорелея набрала в грудь воздуха. Она давно уже прокручивала в голове эту объяснительную речь. Все те дни, которые они находились в деревне.

– Меня зовут Лорелея, – назвалась она. – Брес приказал мне держать твоего брата, лорд Ворон, в темнице и пытать его, чтобы он согласился написать вашей матери письмо с просьбой привести Серые горы в покорность Лугайду. Взамен Брес обещал ему жизнь. Но я ослушалась Бреса: помогла твоему брату бежать и сопровождала до самой Твердыни, пока хватало сил.

Лорелея замолчала, спокойно глядя в глаза Дикому. Тот выпрямился в кресле и пожевал нижнюю губу. Взгляд стал темным, тяжелым, недобрым.

– Позовите Ланса и Трумина, которые вернулись с битвы, – велел Дикий. – Они дрались ближе к Эннобару, пусть поглядят на нее.

Эрик поспешно убежал и вернулся с двумя фениями, выглядевшими так же сурово, как горные пики вокруг Твердыни. У одного на лице красовалась несвежая повязка, второй держал руку на перевязи. Завидев Лорелею, один из них, по имени Ланс, изумленно охнул и обернулся на Дикого.

– Ты ее знаешь? – спросил тот.

– Небесами клянусь, это та самая ведьма, которая рубилась подле Бреса! – заявил Ланс, впадая в гнев и указывая на Лорелею грязным пальцем. – Я ее хорошо разглядел и крепко запомнил. Все чудно казалось: как это баба может заместо мужчины на коне мечом рубиться?

Дикий встал, и на лбу его проступили вены, а лицо налилось багровой краснотой. Он в упор спросил у Лорелеи:

– Так ты убивала для Бреса?

– Да, – спокойно ответила та, не меняя позы и не отводя взгляд. – Я уже сказала тебе, лорд Ворон. Я служила Бресу, а теперь служу твоему брату.

– За что же? – по-волчьи оскалился Дикий.

– Он обещал мне замок в горах и земли, – пожала плечами Лорелея. – У меня нет своего рода, а от Бреса милостей не дождешься.

Дикий хотел было снова задать ей вопрос, но тут в залу вошел Ройле: его тяжелые шаги нельзя было перепутать ни с чьими другими.

– Миледи просит привести эту женщину к ней, – передал он.

Дикий стиснул зубы. Со времени последнего разговора с матерью они больше не виделись, и он сам всем распоряжался. К чему привык быстрее, чем ожидал. И сейчас напоминание о том, что последнее слово все равно остается за миледи, неприятно резануло его по сердцу.

Дикий заколебался: ему захотелось показать, кто тут настоящий хозяин, тем более что все происходило на глазах Лорелеи, которая вызывала у него все больший интерес. С другой стороны, Дикий помнил, чем грозит гнев матери. К тому же за время похода проникся большим уважением к Ройле за его силу, знание гор и повадок животных, за охотничье умение и чутье на погоду, за несгибаемость, молчаливость, преданность и смелость. Устраивать сцену разбирательств перед Лорелеей не хотелось.

– Пойдем, – кивнул он, делая вид, что сам отдает это распоряжение.

Ройле повернулся и пошел в покои миледи. Лорелея двинулась следом, чувствуя спиной мрачный взгляд Дикого.

Миледи в простом одеянии сидела в кресле у стены. Окна были закрыты шторами, и свет падал так, что рассмотреть ее лицо в подробностях не получалось. Мать Воронов поразила Лорелею красотой и надменной властностью. Она снова рассказала свою историю и стала отвечать на вопросы миледи, которые та быстро и часто задавала, не давая перевести дух и пристально рассматривая эту странную чужую женщину.

– Так мой сын обещал тебе замок? – снова спросила миледи.

– Да, за то, что я спасла ему жизнь и провела через горы, – подтвердила Лорелея.

Под взглядом миледи она чувствовала себя глупой и запутавшейся, а под взглядом Дикого – голой. Это злило ее и заставляло замыкаться в себе.

– Но мой сын не может распоряжаться замками, – благожелательно улыбнулась миледи. – У него всего одна седьмая часть в отцовском наследстве. Причем состоит она не из замков и земель, ведь он служил при дворе короля и занимался военной карьерой.