Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

– О Небеса! – воскликнул Роден. – Но это же немыслимо!

– Немыслимо для такого домоседа, как вы, – огрызнулся Роланд. – Если вы помните историю, то дед нашего короля отправился на войну, собравшись за день, а выиграл ее за месяц.

– У него были сильные союзники, – заметил Старший Ворон. – Полагаю, еще следует обратиться за оговоренной помощью к Озерному государству и королю Лирану Приморскому?

– Да, – согласился Эннобар. – Три армии разметают войско Лугайда, как осенняя буря – солому.

Совет был окончен, и все покинули кабинет Эннобара.

Не успел Старший Ворон выйти из королевских покоев, как к нему кинулся его оруженосец Конли.

– Лорд, наконец-то, тут такие дела! – Запыхавшийся Конли размахивал руками и чуть не прыгал от нетерпения. – Вас тут обыскались! Гонца на охоту посылали, да он с вами разминулся.

– Что еще? – нахмурился Старший.

– Такая радость, такой сюрприз! – не унимался Конли. – Пойдемте скорее, уж сами все увидите! Я даже сказать не могу, язык к глотке прилипает.

Старший Ворон почти бегом бросился в свои покои. Он стремительно шел по коридору, и развевающиеся края его тяжелого черного плаща задевали попадавшихся навстречу людей.

В покоях царила суматоха: смеялись возбужденные служанки, бегали туда-сюда с бадейками горячей воды, а в дверях Старший столкнулся нос к носу со старым придворным лекарем лордом Трейном.

– Все хорошо, ребенок здоровый, – завидев его, сказал лекарь. – Госпожа тоже прекрасно себя чувствует, хотя и ослабла.

– Что с ней? – крикнул Старший Ворон, в одну минуту заледенев от ужаса.

Едва не снеся Трейна, он бросился в комнаты Морны. Там было темно, душно и тесно от суетящихся служанок.

Сама Морна лежала на кровати, укрытая одеялом. Ее темные волосы тяжелой волной рассыпались по плечам, лицо было бледным, а лоб покрывала испарина. Не замечая никого и ничего вокруг, она любовалась маленьким свертком, лежавшим у нее на руках. На лице Морны было столько любви и нежности, что у ее мужа на глаза навернулись слезы.

Старший Ворон подошел к постели и окликнул жену. Морна подняла уставшие, но сияющие мягким светом глаза и улыбнулась.

– Это девочка, – слегка охрипшим голосом сказала Морна. – Не дождалась тебя, решила появиться на свет пораньше. Такая маленькая… Крошечная, даже на руки брать страшно. Я назову ее Диорвел, хорошо?

Старший Ворон молчал. Остекленевший взгляд застыл на свертке.

Морна протянула к нему руку.

– Никак не оправишься от сюрприза? Еще бы, охотился и знать не знал, что у тебя дома такие новости.

Старший Ворон вдруг побледнел и схватился руками за голову. Он упал на колени и уткнулся лицом в постель. Сильные пальцы вплелись в черные пряди, дернули.

– Ты что? – испугалась Морна, инстинктивно прижимая к себе ребенка. – Что с тобой?

Ворон с трудом улыбнулся и поднял к жене лицо.

– Я счастлив, – сказал он, переплетая свои пальцы с прохладной рукой Морны. – Назови ее Диорвел, это хорошее имя для младшей дочери.

– Ох, а то я уж испугалась!

Морна погладила мужа по волосам, а потом протянула ему младенца.

Старший Ворон осторожно приподнял пальцами край пеленки и увидел маленькое розовое личико.

– Какая красивая! – поразился он. – Ангус и Альпин были такими уродцами: сморщенные, красные, все какие-то приплюснутые. А она совсем другая!

– Потому что она девочка, бестолковый! – Морна ласково погладила пальцем щечку ребенка. – Наша маленькая Диорвел, принцесса Приморья. Папа тебя никому не отдаст. Никогда, правда?

Старший Ворон потемнел лицом. Он опустил голову и смотрел в пол.

– Да что с тобой? – нахмурилась Морна.

Малышка завозилась и запищала. Мать скорее дала ей грудь, забыв обо всем. Ворон поднялся с колен, посмотрел на эту трогательную картину, а потом осторожно вышел из комнаты.

В смежных покоях на диване сидели Альпин и Ангус. Они притащили на диван серого пушистого котенка и пытались надеть на него седло от игрушечной лошадки. Котенок сопротивлялся, словно тигр, братья пыхтели и шепотом спорили.

– Лорды Вороны, – встал над ними отец, нахмурив густые черные брови.

Альпин испуганно пискнул и сразу убрал руки за спину, а Агнус поднял круглую мордашку и посмотрел на отца невинными голубыми глазенками.

– Отпустите кота, – велел Старший.

Ручки Ангуса разжались, и котенок прыснул прочь. Ангус проводил его недовольным взглядом, в котором читалось сожаление.

– У вас появилась сестра, – сообщил им отец.