Леа Дуэ - Пленники летней ночи

— Я еще не видела такие маленькие стекла, — или такой странной формы, продолговатые, а не квадратные, с точками и пятнами красок. Как пятна на ткани, а не стекле. Почти как…

Она охнула и отпрянула, закрывая рот рукой.

Окно было не с витражами. Краски были от крыльев бабочек. Их были сотни. Тысячи.

Сисси украсила свою комнату мертвыми насекомыми.

Глава седьмая

Гвен подошла к окну. Сисси как-то наклеила крылья бабочек на стекло. Бедные создания. Она поежилась и отвернулась.

Эдди рылся в деревянном сундуке в углу, только это было здесь из мебели, помимо огромной кровати с четырьмя столбиками, что занимала почти всю комнату. Полупрозрачная желтая ткань и лозы с цветами свисали и обвивали столбики, а потрепанные изъеденные молью одеяла и подушки гнездом устроились на матрасе. Сплетенные ветви у изголовья кровати Сисси напоминали грудную клетку, и она украсила их перьями и лентами, кусочками мха и сброшенной змеиной кожей.

Дверь напротив была приоткрыта, и полоска солнечного света манила ее вперед. Ноги Гвен шуршали по сухим листьям и прутикам, она подошла и коснулась двери. Петли заскрипели.

— Я бы туда не заглядывал на твоем месте.

Она вздрогнула, словно ее поймали на чем-то запретном.

— О чем ты?

— Она делает свою одежду сама. Порой из кусочков зверей.

Ой. Это означало мертвечину. Разрезанных зверей.

Эдди не нашел никакую обувь. Ей придется заглянуть.

Как только она миновала порог, на нее посмотрели сотни глаз. Она закричала и подпрыгнула, а потом поняла, что это были ее глаза, отраженные зеркалами.

— Гвен?

— Все хорошо. Просто испугалась, — она пару раз глубоко вдохнула, ожидая, пока сердце замедлит биение, а потом пошла дальше.

Десятки зеркал всех размеров стояли вдоль стен, у столов с горами меха и корзинок. Не меньше пяти позолоченных зеркалец с ручкой висели вверх ногами с потолка. Она нахмурилась, растрепанная девушка нахмурилась одновременно с ней. Ее волосы никогда не были такими дикими, даже после поездки верхом в ветреный день. Она хотела бы отмыться тщательно в купальне, но это было слишком опасно для Эдди. Она пошла дальше.

Горы перьев, обрывков ткани и мелочей отражались от зеркал и покрывали столы, стулья и каждую свободную поверхность. Ряд маленьких мышиных шкурок лежал на деревянной доске, прислоненной к дальней стене. Рядом в клетке пищала горестно одинокая мышка. Она не могла помочь остальным, и Сисси точно наловит себе еще, но Гвен могла бы освободить этого малыша.

Она повернулась уходить, но заметила что-то в углу краем глаза. Свои сапоги. Они валялись кучей в грязи. Гвен схватила их, поспешила из комнаты и захлопнула за собой дверь.

Эдди поднял кожаные сапоги длиной до лодыжки.

— Нашел.

— А я свои, — она схватила тунику из сундука и стряхнула засохшую грязь.

— Не знаю, хорошая ли это идея.

— Что? Забирать мои вещи?

— Ага, — он опустил сапоги на пол, словно знал, что уже проиграл спор. Умный.

Она вернулась в коридор и надела свои сапоги.

— Разве она не заметила бы пропажу других сапог?

Эдди присоединился к ней.

— Она редко использует вещи, что принес для нее Рис.

— Рис?

— Волшебник. Она зовет его дядя Рис.

Конечно.

— Она использует то, что в той комнате. Она заметит даже перышко не на том месте.

Гвен оглянулась на мышь, маленькие усы подрагивали в страхе. Пусть заметит.

— Уверен, у нее был план на них, но бери, если хочешь.

Он все еще говорил о сапогах.

— Да, взяла, спасибо, — что могла сделать Сисси? Она их и украла.

Эдди быстро сходил в свою комнату за сумкой, которую они набили едой в столовой по пути.

— Эта еда, наверное, единственное, что не попадает, когда покидаешь крепость, — сказал Эдди. Он резко замер. — Эм, Гвен, что на тебе надето?

Она улыбнулась, вспомнив их встречу.

— Не переживай. Я в своей одежде и рубашке, что ты одолжил. Я уже сталкивалась с вещами, пропадающими за порогом, так что рисковать не хотела, — это она узнала, посещая подземное царство Тариуса.

Гвен обвила ремешок сумки вокруг тела, сунула клетку мыши под руку и пошла за Эдди к входным дверям.

Как только они вышли во двор, ее поприветствовали запахи влажной земли и гниющих листьев. Она не была снаружи два дня, не считая визита в башню. Летний воздух быстро пропитал ее волосы, прилип к вискам и шее. Ветерок играл среди вершин деревьев, дразня их.

Она оглянулась на крепость с неприступным каменным лицом. Это был не замок со свечами в окнах и завитками дыма из труб, приветствующих их дома по возвращению. Окон не было. Как и прорезей для стрел.