Екатерина Бэйн: Найденыш [СИ]

— Я уверена, что справишься, как всегда справлялась, и справлялась превосходно. Но это не мое решение. Так решил король Эдуард. Наверное, тут так принято. Пусть остается, она мне не мешает. Когда мне понадобятся услуги, ее пригласят. А пока пусть находится подальше от меня.

Ромейн со смаком облизала пальцы, после чего вытерла их о новое платье.

— Нет, я не могу на это смотреть, — на секунду прикрыла глаза Сэлли, — что за маленькая хрюшка! Нельзя облизывать пальцы, слышишь? И вытирать руки об себя тоже!

— А об кого мне их вытирать? — задала резонный вопрос девочка.

— Об полотенце, дурында, — служанка слегка хлопнула ее по спине вышеуказанным предметом, — вот этим, поняла?

Ромейн пожала плечами потом взяла полотенце и старательно вытерла свои руки, хотя в этом больше не было необходимости.

— Я пить хочу, — заявила она, — налей мне из того большого кувшина.

— Сама налей, — нахмурилась Сэлли, — чай, не принцесса, чтоб за тобой все ухаживали.

— Он тяжелый, я его не подниму. А если и подниму, то разолью и ты снова начнешь вопить.

Выслушав все это, Оливетт снова начала смеяться, а Сэлли только руками развела:

— Вот маленькая негодница!

— Ладно, налей ей воды, Сэлли, — отсмеявшись, сказала королева, — в этом она права, кувшин ей не поднять. И не ворчи, ты все равно не сумеешь воспитать ее за пару часов.

Сэлли выполнила ее просьбу и сунула в руки девочки кружку с водой.

— Только не причмокивай, — заявила она при этом, — и не стоит поливать себя, выше ты от этого не станешь.

— Какая ты ворчливая, — покачала головой Ромейн.

Сэлли молча погрозила ей кулаком, а Оливетт засмеялась.

— И зачем вам эта девчонка, ума не приложу. Хлебнем мы с ней лиха, попомните мои слова, госпожа.

— А это мне решать, Сэлли, — мягко, но непреклонно отозвалась королева, — уж я-то знаю, что с ней делать.

И покривила душой, поскольку до сих пор не имела ни малейшего понятия об этом.

Ромейн принялись обучать всем премудростям жизни в королевском замке. Сэлли усиленно пыталась пристроить ее хоть к какому-нибудь делу, но королева все никак не могла придумать, к какому именно. Пока она ограничилась тем, что велела служанке обучать девочку правилам поведения. У Ромейн было много свободного времени, несмотря на уроки, но все же она исправно растапливала камин и даже опытная Сэлли поражалась, как быстро и умело она это делала. Искра высекалась с первого же удара, пламя почти мгновенно охватывало дрова и никогда не гасло.

Но несмотря на все это, Ромейн очень часто была предоставлена самой себе и использовала это время с пользой. Очень скоро в замке не осталось ни одного уголка, в котором бы она не побывала, девочка освоилась здесь быстрее, чем Оливетт, усиленно старавшаяся вжиться в новую роль.

Освоившись в замке, Ромейн очень скоро принялась доставлять неприятности его обитателям. Особенно сердились слуги, которым приходилось извлекать девчонку из самых разнообразных мест. Один раз она до смерти напугала поваров, когда вынырнула из огромного котла, который только что водрузили на огонь. Хранитель королевской печати выудил ее из безразмерного сундука с бумагами и за ухо привел к королеве, с трудом скрывая негодование. Последним ее подвигом было сидение на балке под самым потолком в тронном зале, откуда ее сняли с огромным трудом и долго терялись в догадках, как она туда умудрилась взобраться. На сей раз Ромейн даже не наказали, так как были безмерно удивлены.

Оливетт понимала, что девчонку следует осадить, но не делала этого. Всякий раз, как она принималась журить ее, это получалось слишком мягко и снисходительно. Сэлли ворчала, что девчонке следует всыпать, как следует, и Оливетт в принципе была с ней согласна, но когда дело доходило до порки, громко протестовала.

— Попомните мои слова, госпожа, будет только хуже, — бурчала служанка, — девчонку следует приставить к делу и запретить слоняться по замку. Вы слишком добры к ней.

— Да, пожалуй, — согласилась Оливетт, — но она еще совсем маленькая. К тому же, недавно чуть не погибла. Подумай об этом, Сэлли.

— Я понимаю, госпожа, — смягчилась Сэлли, — но это тоже не дело. Дойдет до того, что ее похождения станут известны королю.

Королева закивала, признавая, что это было бы некстати. Король Эдуард не одобрял проказ, даже самых невинных. Должно быть, он просто не понимал, для чего люди столь бездумно растрачивают свое время, когда повсюду столько важных дел. Тем более, если проказницей была маленькая девочка неизвестно откуда и какого роду-племени. В общем, найденыш. Поэтому, Оливетт строго сдвинула брови и сказала Ромейн: