Евгений Бледнов - МатриарХЕЦ

Стоит добавить, что Ворон был к тому же не дурак подраться, и при случае стукал всяческих людей. Тем было больно и неприятно, потому что масса и сила удара у парня были еще те.

В мире, куда друзей занесла нелегкая, прозвище Ворон трансформировалось в Ворону. Драчливость практически сошла на нет. Еще он стал грустнее, поскольку женщины им не очень интересовались.

Ну, и само собой разумеется, что никакого СС в Матриархеце не было. Просто существовала коалиция единомышленников, объединенная единым ареалом обитания и знакомая с Длинным, Круглым и прочей сестрией (аналог братии) через Венеру, он же Сириус, который еще и Замаринованный.

Однако до поездки в Смиловичи был еще целый день, а у Длинного с Круглым была запланирована настоящая мужская пьянка. Естественно, в приютившем друзей мире в понятие «мужская пьянка» вкладывалось тоже самое, что у нас в «девичьи посиделки». Но Миша с Витей были нормальными парнями с нормальным представлением об алкоголе и далеко не детскими возможностями по его употреблению.

О, попойка двух мужиков — бессмысленная и беспощадная. Количество выпитого на таком мероприятии подсчитать просто невозможно. Это если еще вспомнить количество походов в магазин, которых обычно всегда больше двух и меньше бесконечности. А в этом промежутке может поместиться воистину любое число. Случается всякое, но самое главное — можно поговорить по душам, и поэтому нашему человеку сто лет не нужны всяческие психологи и психотерапевты. Ведь у нас есть друзья!

На часах было около одиннадцати вечера, когда Длинный доставал из холодильника уже третью бутылку и при этом держался на ногах достаточно бодро. То есть самостоятельно.

Круглый совершал извечную процедуру по одновременному открытию Кока-колы и подкуриванию сигареты. В результате он облился напитком и обжег себе палец зажигалкой. Ко всему еще сигарета упала на пол. Миша не отчаялся и одной рукой полез под стол, другой пытаясь нашарить на столе рюмку. В результате он наконец-то навернулся, чем вызвал бурю положительных эмоций у Вити.

— Да-а! Кругляш, ну когда наконец на самом деле эта фигня закончится, а? Ну за то есть это нам, а? Ну ладно тебе, а мне? — Пчелкин продолжал давно начатый договор о привратностях судьбы.

Круглый мотнул головой и не совсем твердым голосом сказал:

— Наливай! А-а, блин, у тебя ж рука тяжелая! Подставляй!

После чего виртуозно наполнил рюмки, которые мгновенно запотели.

— Давай, торбина, там с тобой выпьем за то, что хорошо кончается! — выдал тост Миша.

Длинный вздохнул грустно и осушил свою рюмку залпом, запил и задумчиво захрустел огурцом.

— Кругляш-Кругляш! Вот останемся здесь на forever и будет на самом деле нам счастье. То есть заженимся, — на этой фразе Витя скривился как от зубной боли, — забеременеем… Круглый, ну объясни на самом деле как у этих долбоклювов все устроено? А!? Я ж, «билят взяли на два часа», ну нигде ничего толком не встретил на этот счет. То есть на самом деле все с детства это знают, но как собаки — все понимают, а сказать не могут.

Круглый полез в холодильник, достал оттуда бутылку водки, подержал в руках, потом положил обратно. Длинный удивился наличию алкоголя, но вида не подал.

— Торбина! Не забивай себе голову глупостями. Ты же будущий отец! — Миша многозначительно поднял вверх указательный палец, — Ну это мать по-нашему. Ты скажи «спасибо», что вынашивать дитятко не тебе. Ты там мать по факту будешь.

Круглый налил водки и резюмировал:

— Так что там готовь сиську. Ну, твое здоровье!

— Я за это пить не буду! Я вообще на самом деле детей не хочу!

— Э-эх, Длиннючий! Тогда за надежду.

Выпили. Витя закурил и задумчиво произнес:

— Да-а! Надежда умирает последней, но все-таки на самом деле умирает.

— Длиннючий! Смотри на жизнь позитивно. Ты ж там, это… Ну! Прекрасный пол. О!

Пчелкин скрипнул зубами и затушил сигарету.

— А ты не прерасн… красн…пре-кра-сный пол, а? Язык на самом деле уже заплетается. Круглый, нас здесь даже зажену не возьмут. Потому как мы гулящие.

— А-а-а! Минск большой! — Миша махнул рукой, — Что, нас там в городе все знают?

К тому моменту, когда открыли четвертую бутылку, друзья были уже, что называется, в умат. Они уже спели несколько песен, ну, проорали. Причем трезвыми ни Миша, ни Витя слов ни одной из исполненных композиций, понятно, не знали. Также парни вполне внятно и доходчиво послали на три буквы соседа — вечно брюзжащего пенсионера. Длинный не удовлетворился лексической составляющей диалога и, догнав дедушку уже возле его обиталища, дал тому под зад. После чего радостно хрюкнул и вернулся домой с видом победителя.