Элизабет Бойе - Меч и сумка

Скандербег показал на пещеру, возле которой дежурили два охранника. Заглянув туда, Килгор увидел трех колдунов, находившихся в ужасном виде. Он едва узнал Морда, старого колдуна на деревянной ноге, и колдуна в роскошной пурпурной мантии, который сейчас выглядел, как замызганный бродяга. Все трое со злобой взглянули на Килгора, но не сказали ничего.

— А вот и еще один, Килгор, — указал Скандербег, направляясь в темный угол и вытаскивая оттуда нечто маленькое и визжащее.

— О пощадите меня, добрые люди! Не убивайте меня, я никогда не хотел причинять зла своими невинными шутками. Я не хотел помогать Тронду и Сурту. Пожалуйста, пощадите меня! — И колдун распростерся у ног Килгора.

Килгор ткнул его носком сапога.

— Встань, жалкая пародия на колдуна. Ты с самого начала старался помешать нам. Ты — отвратительное маленькое существо, но твой большой рот чуть не послужил причиной моей гибели в Гримшлаге. Ты помнишь это?

Варт скулил, плакал, дрожал. Одно его ухо было почти откушено, а плащ разорван так, что состоял из одних дыр, сшитых вместе.

— О, я не хотел этого! Позволь объяснить. Эти колдуны такие…

— Я думаю, что в его рот пора вставить затычку, — Скандербег угрожающе взмахнул рукой. — У меня кое–что приготовлено специально для тебя, Варт. Я сожгу твой магический аппарат, если в твоем случае его можно называть так.

Варт стал стонать, умолять, все время глядя своими хитрыми глазками на Килгора. Он старался выглядеть таким жалким и несчастным, каким только мог.

— Я прошу вашей милости, господа, я прошу, я обещаю вести себя впредь хорошо.

— Доброта и милость только вредят тебе, — усмехнулся Килгор. — Все, что ты сделал, простить нельзя.

Варт задрожал еще сильнее и молитвенно сложил руки.

— Я уже решил исправиться и провести остаток жизни в добре. Я всегда считал, что такие благородные люди, как вы, всегда щедры, добры и…

— Хватит, — рявкнул Скандербег и, схватив Варта за ворот, пинком отправил к остальным. Глаза старого колдуна были красны от гнева.

— Теперь мое последнее слово, — Скандербег поднял посох. Я навсегда изгоняю вас из Скарпсея, и никогда ни один из вас не появится на этих берегах, а то я брошу вас в геенну огненную. Приказываю вам явиться на суд Гильдии Огненных Колдунов, чтобы она решила, какой кары вы достойны за то, что свое могущество отдали ледяной магии. Пусть те обличья, которые я вам дам сейчас, длятся до тех пор, пока Гильдия не решит окончательно вашу судьбу. Прощайте! Да будет ваше путешествие приятным!

Пропев заклинание, он провел посохом над четырьмя колдунами, и они мгновенно исчезли в облаке оранжевого дыма. Когда дым рассеялся, на полу оказалось четыре комочка, а затем Килгор понял, что это самые отвратительные крысы, которых он когда–либо видел. Три крысы сразу бросились наутек, а четвертая с дикими криками оскалилась и прыгнула на людей, пока Килгор не взял камень и не вынудил ее спасаться бегством.

— Варт всегда стремится сказать последнее слово, даже, если это грозит ему смертью, — засмеялся юноша.

Когда они вышли на улицу из пещеры, на юге за рекой уже трубили трубы. Все смотрели, как через реку переправился большой отряд всадников и поскакал через равнину к кургану, на вершине которого горел траурный огонь.

— Это возвращаются Эльбегаст и Альфары, — объяснил Скандербег. — Посмотри на них, Килгор. Всего несколько человек видели их, и может быть, уже никто никогда не увидит Альфаров.

Килгор не мог произнести ни слова. Он стиснул рукоять меча, стараясь проглотить комок в горле. Он знал, что больше нет нужды в мече Килдурине, и Эльбегаст, вероятно, заберет его в горы Альфаров, где меч был выкован.

Копа Альфары подскакали к кургану и спешились, Асни стояла рядом с Килгором. Сам Эльбегаст в золотом шлеме и сверкающей кольчуге подошел, чтобы приветствовать их. Пожимая руку Килгора, он весело сказал:

— Значит, ты последовал совету старого свинопаса и трижды протрубил в рог. Да, ты здорово изменился со времени нашей первой встречи. У тебя взгляд орла, и, если я не ошибаюсь, ты — точная копия своего предка Вультера. Он был мне хорошим другом, и он бы гордился тобой, как сейчас горжусь я.

На лице Килгора появилась такая счастливая и такая широкая улыбка, что уголки губ чуть не достали до ушей.

— Шиммельцфиннинг, — проговорил он. — Я хотел выбросить этот рог, но ты кинул его мне обратно. И теперь… — Он вдруг замолчал, хлопая себя по поясу. — Рог исчез!