Валентин Бердичевский - Школа колдунов

— У тебя что, голодные обмороки начались? Совсем раскис здесь! Но ничего, я скоро тебя обрадую. Пошли!

Я встаю и покорно плетусь за ним. Федор, идущий впереди, останавливается как вкопанный. Перед ним закрытая дверь, с виду ничем не отличающаяся от остальных. Секунду-другую он вглядывается в одному ему известные приметы, и, удостоверившись, что не ошибся, вытаскивает из мешка узкую пластинку слюды и осторожно отжимает язычок потайного замка.

Запах жареного мяса густой волной ударяет из открывшейся двери, и я чуть не падаю на Федора. Но он мгновенно втаскивает меня в комнату и притворяет за собой дверь.

Небольшая почти квадратная комната метров 5–6 в длину с низким закопченным потолком — скорее всего кухня. Прямо в центре ее пылает огонь в очаге, сложенном из грубоотесанных камней, а на решетке жарится мясо. Целая баранья нога!

— Ну как? — самодовольно спрашивает Федор и, достав острый, как бритва, ножик с деревянной ручкой, похоже, собирается завтракать. И хотя голод вот-вот победит мою осторожность, я все же успеваю спросить:

— А ты уверен, что это мясо жарят именно для нас?

— Как же, дождешься! Мастер учеников-то своих кормит одной овсянкой на воде. Я ведь и в школьной, так сказать, столовой, уже побывал. Незавидный у них завтрак. А эта баранина ждет Самого. Так что давай, не стесняйся! Он-то, небось, если попадемся, сомневаться не будет. Живо разделается с нами. А так хоть на сытый желудок…

Нарисованная им картина возможного будущего не смогла бы вызвать у меня аппетит в обычных условиях. Но здесь — дело другое; и мы оба, обжигаясь и не слишком соблюдая приличия, приступаем к завтраку. А заодно и к вчерашнему ужину. В общем, от бараньей ноги вскоре остаются только жалкие объедки. Похлопав себя по животу, Федор благодушно замечает:

— Однако Мастер нам этого не простит.

И, выкладывая книги на стол, поясняет:

— Ты что думаешь, куда нас занесло? Это же школа колдунов!

— ???

— Ну да, именно колдунов. Я тут кое-что услышал, пока искал выход. Нам действительно лучше убраться отсюда. Поели — и в путь!

— Попить бы теперь, — я с трудом шевелю пересохшими губами. Во рту все горит от щедро наперченного мяса.

— С этим здесь сложнее. Видишь ли, Мастер предпочитает всем напиткам вино из цветков адониса. Может, попробуешь? — судя по сузившимся от сдерживаемого смеха глазам Федора, он уже успел попробовать и теперь не прочь поразвлечься за мой счет.

— Знаешь, что-то не хочется. А что пьют ученики в этой лесной школе?

— Ну, у них все просто. Воду из колодца. Пойдем заглянем к ним на кухню.

В закопченной стене есть аккуратная дверца из тонких досок. Федор по-хозяйски открывает ее, и мы попадаем в довольно просторное помещение с длинным и широким столом у стены, по обе стороны которого стоят низкие, грубо сколоченные лавки. На столе с десяток пустых глиняных чашек. В углу очаг с дымящимся закопченным котлом. Окон здесь тоже нет, но на стене чадят два факела.

— Где же вода?

Но Федор превосходно ориентируется и здесь. В темном углу стоит высокая пузатая бочка с тяжелым ковшом. Подождав, пока я напьюсь, Федор говорит:

— Отсюда можно выйти через подземный ход. Но он идет мимо класса, а там сейчас урок. Так что тихо, как мышь…

Сказавши это, он наклоняется и осторожно тянет за толстое кольцо. Чуть скрипнув, поднимается квадратный кусок дубовой половицы. Приложив палец к губам, Федор начинает спускаться в подвал.

— Книги! — вдруг вспоминает он и оборачивается ко мне. — Принеси книги!

Я кидаюсь к двери и толчком распахиваю ее.

Кто-то мягко хватает меня за руку и, потянув вперед, с такой силой заламывает ее за спину, что искры из глаз! Потная ладонь наглухо запечатывает мне рот, а со всех сторон щедро сыпятся тумаки и затрещины. На голову снова нахлобучивают узкий мешок.

Ну, все! Сейчас придет учитель, и я сполна получу за наши с Федором подвиги здесь. Несмотря на то, что мы лишили его завтрака, на меня он, надеюсь, не позарится. Все-таки школа, хоть и колдунов…

С двух сторон меня крепко придерживают под локти ученики, душный мешок на голове пропах козлятиной, а по ногам вдруг резко подуло ледяным ветром. Где-то тревожно каркнула ворона. «Может, наша?» — почему-то обрадовался я, но тут раздаются тяжелые шаги.

— Мастер Тромм! — задохнулся чей-то голос.

Я стою покорно, все равно не вырвешься, и молча ожидаю своей участи. Шаги замирают совсем рядом. Пришел! Становится еще тише. Всем телом я чувствую на себе взгляд Мастера и начинаю извиваться в цепких руках учеников.