Александра-К - Тиннар [СИ]

Когда отец-Король увидел ту груду обожженной и окровавленной плоти и переломанных костей, которую представлял его сын после своего неудачного заступничества, он не проронил ни слова. Почти три месяца принц находился на грани смерти, и даже искусные маги-лекари не могли поручиться, что принц вообще выживет. Потом стало ясно, что — да, выживет. Тогда осторожные целители доложили господину, что на восстановление прежней красоты и силы принцу понадобится еще около года, что уродство сразу убрать будет невозможно, а в некоторых случаях, возможно, рубцы останутся на всю жизнь. Король пожал плечами: «Лечите… Только оставьте ему метку на теле возле сердца — куда пришелся первый удар — чтобы помнил, что сделал.» Огромное терпение умельцев и их умные руки сделали свое дело — принц обрел прежнюю красоту и здоровье. Но приказ короля был выполнен — ему оставили на теле несмываемую отметину — и ожог не давал забыть прошлое. Забыть… Когда он впервые пришел в себя после многомесячного беспамятства, то с ним никто не разговаривал — приходили, молча делали свое дело и уходили. Даже лекари-маги, видя, что принц находится в странном сумеречном состоянии, не делали ничего, чтобы облегчить его душевные страдания. В то время темные Эльфы потерпели два сокрушительных поражения в Восточном пределе, почти во всех семьях были погибшие. И поступок принца выглядел предательством. Отец ни разу не зашел к нему после ранения. Хотя, конечно, доклады о состоянии здоровья члена королевского дома ему клали на стол ежедневно. Он привык молчать, потом, когда смог ходить и впервые увидел жутко изуродованное ожогами лицо в зеркале, которое ему молча подал один из магов, он даже не закричал, просто опустил пустую стекляшку на колени и усмехнулся остатками сожженных губ. Его лечили, и он подчинялся решениям целителй, потому что восстановить лицо было единственной возможностью потом убежать из дворца прочь. А разговаривать он научился с рыбами в бассейне, который был в глубине парка во дворце, где его прятали от всех.

«Рыбы холодные скользят в глубине, в их безмолвии — тайна.»

Впервые с ним заговорила девочка-горничная через полтора года после его ранения — тогда Темные эльфы одержали огромную победу на Юге, это был апофеоз войны, все были счастливы. И она радостно сообщила принцу-предателю радостную весть, а также и то, что война, наверное скоро закончится и вернется ее жених — воин. После этого прошло почти пятьдесят лет. Вернулся ли он к этой смешной эльфиечке — кто знает. Но после этого отец приказал явиться ко двору. Первое время партнерш для танцев принцу подбирали по приказу самого Короля — никто не хотел касаться того, кто предал свой народ. Девочки, многие из которых потеряли на войне братьев или возлюбленных, не хотели танцевать с ним, и только приказ заставлял их это делать. Время шло, чередовались победы и поражения, принц постепенно вновь научился разговаривать, только шутки его становилось все более жестокими и злыми, а ненависть и презрение по отношению к отцу росли — примирение было просто невозможно. И одной из причин был уродливый шрам от ожога на груди, возле сердца — чтобы помнил. Он помнил — эльфы вообще ничего не забывают.

Мальчишка внезапно слабо простонал, заворочался, брыкнулся, недовольно пробурчал что-то во сне Эриндел. Метаморф с трудом разлепил сонные глаза, повернул раскинувшегося эльфенка на бок, укрыл теплым меховым одеялом и сверху набросил ему на плечи кожушок:

— Спи еще, ради Светлых богов, прекращай брыкаться. Спи.

Тот уютно свернулся под ворохом тяжелой одежды и засопел. Не возвышенные звуки, конечно, но когда даже эльфийский принц простужен — носом он хлюпает, как обычный поселянин.

Пришло утро, обычные обыденные утренние заботы — Аллеур сладко разоспался в теплой норке из меховых одеял и наброшенных сверху пары плащей, после того, как оборвалась лихорадка и ослабела боль в коленке — спалось особенно спокойно. Его не тревожили, Тиннар быстро развел погасший было костер, нанизал на веточки хлебушек, какие-то кусочки мяса, разогревал все это над огнем. Светлый Эльф, недовольно ворча, что ему всю ночь снились битвы во всех пределах земли эльфов, и он совсем не выспался, пошел к источнику за водой для питья и умывания, принес родниковой ледяной воды. Воду тоже пристроили в котелке для разогрева над костром. Тиннар, воровато оглянувшись на Эриндела, набрал горсть ледяной воды и брызнул в лицо спящего темного эльфа: