Э Смит - Темная кровь

– Надеюсь, ты не умрешь, – прошептал Тимон Мясник.

Алахан улыбнулся ему и повернулся, распахнув дверь. Люди снаружи на секунду застыли, захваченные врасплох тем, что внутри оказался вооруженный воин, и Алахан ринулся вперед, вкладывая все силы в первый бросок. Топор просвистел в воздухе и вонзился в подбородок ближайшего мужчины, сокрушая ему челюсть. Его отбросило назад, череп раскололся пополам. Алахан крутанулся на месте и метнул второй топор.

Воины Джарвика запаздывали с реакцией и к тому времени, когда второй метательный топор вонзился в грудь другого мужчины, только начали издавать неразборчивые тревожные возгласы. Они успели взять на изготовку оружие, но двое из них уже были мертвы, и остальные шестеро воинов выглядели испуганными.

Алахан вернулся в дом и застыл возле внутренней стены, захлопнув за собой дверь. Он глубоко вздохнул и встретился взглядом с Тимоном.

– Проливать кровь ты не можешь, а шеи ломать?

Вопрос на секунду привел берсерка в замешательство, но затем на его лице расплылась широкая улыбка.

– Забавно, но увы… нет, я не могу убивать.

Алахан ответил ему улыбкой.

– Ладно, тогда стой тут с пугающим видом, а я пока схожу убью этих шестерых. – Он пожал плечами и вытащил боевой топор.

– Во имя верховного вождя Рулага Медведя и его сына Калага, сдавайся! – прокричал голос снаружи.

– Во имя Слезы, можешь пойти и вспороть себе брюхо! – прорычал Алахан в ответ.

Он слышал властные окрики, а затем один из воинов подошел к двери. Молодой вождь задержал дыхание и крепче сжал рукоять топора. У его любимого оружия еще не было названия, и он на мгновение задумался, будет ли битва против восьмерых достаточным поводом, чтобы наградить топор именем.

Дверь начала осторожно открываться внутрь, и Алахан увидел чью-то руку на дверном полотне. Он резко потянул створку на себя, и человек с другой стороны крякнул и потерял равновесие на заснеженном пороге, а пока он пытался встать на ноги, сверху его настиг мощный удар топора Алахана. Топор раскроил капюшон из шкуры медведя и на несколько дюймов погрузился в череп, мгновенно убив воина. Алахан быстро поднялся и оценил состояние противника. Пятеро мужчин казались стойкими, но испуганными. Как и надеялся Алахан, жестокость его первых атак их слегка ошеломила.

Он начал осознавать мрачную реальность своего положения, когда понял, что ему нельзя оставить в живых никого из воинов. Вдобавок Тимон решил усугубить ситуацию: при виде мертвого тела на пороге он снова начал стенать, обхватив голову руками.

– Прошу, не испытывай меня, Варорг… ибо я слаб! – рыдал берсерк.

Алахану пришлось признать, что рев берсерка тоже может встревожить остальных братьев по оружию из Джарвика. Он позволил им пару секунд терзаться самыми худшими догадками, затем вышел из хижины на снег, пинком сбросил мертвое тело с порога и крепче сжал рукоять топора.

– Ты в меньшинстве, мальчик, – рявкнул один из людей Джарвика. – Нас тут пятеро.

– Надо было привести больше людей! – ответил Алахан, бросаясь в атаку.

Ближайший из мужчин поднял глефу, отражая древком удар молота. Алахан вложил в замах достаточно сил, и древко развалилось пополам, а топор погрузился в плечо противника под углом в месте, где начинается шея. Остальные четверо стали окружать Алахана, и тот потерял преимущество внезапности.

– Ты шустрый парень, но сейчас ты сдохнешь! – выпалил один из воинов, замахиваясь большим боевым молотом.

– Так иди и убей меня, вероломная сучка тролля! – ответил Алахан.

У оставшихся воинов были два топора, глефа и молот, чей обладатель, похоже, считался условным главой отряда. Алахан позволил им окружить себя – воины держались от него на приличном расстоянии, выказывая невольное уважение человеку, который так быстро уполовинил их отряд.

Они двинулись на Алахана одновременно, размахивая над головами оружием и атакуя с флангов. Он ринулся вперед и отразил первый удар своим топором, в то же время уклоняясь от второго. Алахан крутанулся и рубанул по ногам воина, чей удар отбил первым, а затем убил другого – одной рукой взмахнул топором снизу вверх, раскроив ему ребра. Алахан метнулся к нему и погрузил рукоять топора в шею упавшего воина.

– Что-то я еще не сдох, – рявкнул он на двух оставшихся врагов. – Может, Калагу стоило отправить за мной воинов получше?

До противников постепенно дошло, что они сражаются против сына Алдженона Слезы, и оба, похоже, приготовились сбежать.