Дмитрий Золов: Жабья котловина

Женщина сердито нахмурила брови.

— Ты что, боишься?

Виктор боялся. Так боялся, что ноги подкашивались. Сейчас бы хлебнуть чесночной настойки.

— Нет, — сказал он.

— И хорошо, — кивнула Гудрун. — Зажигай свечу! Мы не можем ждать, пока туман уйдёт. Младенец не проживёт так долго. А факелов и распятий мертвецы не боятся. Их пугают только листья тиса вперемешку с полынью. А у меня весь запас в лесу закончился.

Женщина с досадой похлопала по пустой сумке.

Пока Виктор дрожащими руками доставал кресало, кремень, добывал огонь для свечи, Гудрун вывернула сумку наизнанку и бережно собрала со дна полпригоршни травяной пыли, которую поделила на две равные части.

— Это надо втереть в одежду, — сказала женщина.

Виктор взял пыль, начал размазывать её по сюртуку.

Гудрун резким движением разорвала сумку пополам, одну часть протянула Виктору.

— Намотай на лицо так, чтобы нос и рот были закрыты, — сказала она.

Они спускались по широкому шурфу. Пахнущая травами ткань лишь немного заглушала едкий запах шахты.

— Раньше здесь добывали красный камень, — шептала женщина. — Его пыль пробирается в душу. От неё душа тяжелеет и не может уйти после смерти. Поэтому в шахте нельзя долго находиться. Поэтому в наших краях много мертвецов бродит.

Наклонная галерея разветвлялась на несколько ходов.

— Стой здесь и слушай! — сказала Гудрун. — Надо понять, куда идти.

Виктор сразу показал на крайний проход слева:

— Туда! Слышите? Будто там ребенок плачет.

Женщина прислушалась и кивнула:

— Туда и пойдём.

Проход сужался. Надо было пригибаться чуть ли не в пояс, чтобы пройти по туннелю. Теперь уже Виктор ясно слышал слабые всхлипы.

— Туда! Нам туда! — говорил он на очередной развилке, и Гудрун кивала.

Тесный туннель вывел их к небольшой выработке. Наконец-то Виктор смог выпрямиться в рост. Он поднял свечу и ахнул. Маленькая Эльза лежала на куче ветхого тряпья посреди каменной пещеры. Девочка уже не плакала. Глаза её были закрыты.

В полумраке возникла призрачная тень и заслонила собой ребенка. Виктор ясно видел её черты: низкий лоб, нечёсаные волосы, рот, выгнутый в кривой улыбке. Тень не издавала ни одного звука, который можно было бы услышать, но юноша печенью чувствовал, как её гневный вопль разносится по стенам подземелья.

Гудрун бросилась навстречу тени, обхватила её могучими руками и прижала к стене.

— Быстрее! — закричала она. — Хватай ребенка и беги!

Призрак, столкнувшись с железной хваткой, с одеждой, натёртой противными травами, замер. Но потом начал выворачиваться, извиваться. Виктор увидел, как тень впилась зубами в плечо Гудрун. Брызнула кровь. Сильные руки женщины дрожали, сдерживая натиск мертвеца.

Виктор шагнул к девочке, и что-то хрустнуло у него под ногой. Он опустил взгляд и увидел на полу маленькие кости, крошечные беззубые черепа. У каждого между белыми челюстями поблёскивал лакричный леденец. Юноша отвернулся. Рядом в каменной нише лежала горка конфет — не иначе как из дома плотника. В глазах у Виктора потемнело, ноги стали будто из ваты.

Он подхватил ребёнка и побежал по туннелю. Позади, не отпуская взбесившегося призрака, кряхтела Гудрун.

Прижимая к себе лёгкое тельце, Виктор на коленях полз по тёмным коридорам. Воск стекал ему на ладонь. «Лишь бы свеча не погасла!» — думал юноша. Обмотанная вокруг рта ткань мешала дышать. Юноша сорвал её и отбросил прочь.

Когда он выбрался из шахты, солнце уже стояло над скалами. Туман рассеивался. Виктор побежал к деревне. Он бежал и не чувствовал, стучит ли у девочки сердце. Ребенок остывал у него на руках. Но вот уже и мост через ручей, крайние дома деревни.

Виктор ворвался в дом плотника. Возница подскочил с места, а Йохан так и лежал на полу вповалку. Юноша опустил девочку на стол. Она не дышала.

— Дай мне света! — закричал Виктор.

Возница быстро начал подтаскивать к столу свечи.

Вспоминая картинки из дядиных книг, юноша зажал младенцу нос, приложился к маленьким губам и осторожно вдохнул воздух в замершую грудь. Девочка не шевелилась. Виктор повторял попытки снова и снова. Ритмичными толчками он пытался запустить уснувшее сердце.

Раздался тихий стон. Ребёнок закашлялся, набирая воздух, и заплакал громко.

Виктор облегчённо выдохнул и отступил назад, давая вознице закутать девочку в шаль.

Но это ещё не всё. Там, в тёмной шахте, осталась Гудрун!

— Масла! — заорал Виктор. — Дай мне масло и тряпку!