В комнате на втором этаже Виктор некоторое время смотрел на бездыханное тело Маргариты. Как сказать Йохану, что она умерла? Юноша взял бутыль с чесночной настойкой и хорошенько приложился к горлышку. Мало ли какая зараза может быть в этом Гнилом лесу? После снадобья всё стало проще и понятнее. Виктор собрал инструменты, не удосужившись их помыть, взял саквояж и пошёл вниз.
— Ну что, идём, что ли? — спросила женщина.
Виктор кивнул уверенно. Чесночная настойка придавала ему сил.
* * *
Туман стоял стеной. Виктору казалось, будто он под водой, на дне глубокого озера. Каждый шаг вёл в темноту, и жабы выпрыгивали из-под ног. Но Гудрун шла уверенно. Юноша едва успевал за ней.
Послышалось журчание ручья. Виктор подумал, что хорошо бы умыться, и шагнул к воде.
— Ты куда?! Сдурел, что ли?! — одёрнула его Гудрун. — Это Рыжий ручей! К нему нельзя прикасаться, если не хочешь сдохнуть от гнойных язв. Вон там мост.
Виктор послушно последовал за женщиной. Какой только гадости нет в этой Жабьей котловине!
Они преодолели узкий мосток и двинулись дальше. Вскоре из тумана начали вырастать корявые силуэты деревьев. Гудрун остановилась.
— Дальше тихо за мной иди и не сворачивай никуда! Понял?
Виктор кивнул. Место это нагоняло на него жуть. Юноша достал из саквояжа бутылку и с наслаждением приложился к горлышку. Вкус настойки уже не казался мерзким.
— Что за дрянь ты там пьёшь? — спросила Гудрун. — Воняет на милю вокруг.
— Это средство от заразы. Попробуйте и вы!
Женщина протянула руку за бутылкой, отхлебнула и потрясла головой.
— Забористая штука! Только от здешней заразы она не поможет. Идём!
Виктор спрятал бутылку в саквояж и вслед за Гудрун шагнул в чащу.
Женщина доставала из сумки щепотки каких-то трав и разбрасывала их вокруг.
— Держись-ка ты поближе! — сказала Гудрун.
— А что это за трава, которой вы посыпаете?
— Не твоего ума дело! Иди вслед за мной и молчи!
Ветви деревьев смыкались плотнее. Виктору мерещилось, будто их касание отдаёт теплом, как живая кожа. От этой мысли делалось жутко. Корни сплетались под ногами, заставляли спотыкаться. Полуслепой от тумана и темноты, Виктор ступал, куда придётся, и за каждым шагом ждал нехорошего.
Лес густел. Под ногами начала хлюпать жижа, в воздухе появился гниловатый запах. Чем дальше, тем больше травы разбрасывала Гудрун.
— А вы вообще знаете, куда идти? — спросил Виктор через некоторое время. — Лес большой — по нему можно неделю плутать.
— Знаю, — сказала Гудрун, не оборачиваясь. — По туману при полной луне мертвецы ходят. Значит, мертвеца и надо искать. Обычно они возле самого болота селятся.
— А если вы всё знаете, то почему раньше не нашли этого мертвеца? Ведь детей не в первый раз уносят.
— Не смогла, — коротко ответила женщина.
Раздалось резкое карканье. Гудрун с тревогой подняла голову.
— Ты-то откуда ещё взялся? — пробормотала она, потом обратилась к Виктору. — У тебя нет ран, порезов?
— Нет. А почему вы спрашиваете?
— Кровь. Эти твари слетаются на её запах.
— Вороны?
— Почти. Такие вороны, что разорвут тебя за минуту.
— Нет. У меня нет никаких ран, — и тут Виктор припомнил. — Хотя я наступил в таз. Делал кровопускание и потом случайно…
— Недоумок! — взревела Гудрун. — Ты попёрся в лес, перемазавшись в крови! Сейчас их здесь будет целая стая!
— Так я же не знал.
— Быстро за мной!
Женщина побежала. Виктор едва поспевал за ней. Не останавливаясь, она бросала за спину пригоршни сухой травы. Колючие стебельки попадали Виктору в лицо. Вновь раздалось карканье, к нему присоединилось второе и третье. Юноша услышал хлопанье крыльев над головой, совсем рядом. Он бежал, и сердце колотилось бешено. Саквояж бил по ногам, мешал. Все больше прожорливых глоток оглашали лес карканьем. И вот оно уже слилось в сплошной рокот. Что-то острое чиркнуло Виктора по затылку. Кажется, кровь пошла, потекла за шиворот. Гудрун бросала за спину траву полными горстями. Много ли ещё осталось её в сумке?
Виктор бежал, а к горлу уже подкатывала тошнота. Сердцу не хватало места, и лёгкие горели. Задыхаясь, юноша думал, что на инструментах в саквояже осталась кровь. И если эти твари так охотятся за её запахом…
Не останавливаясь, Виктор провёл рукой по затылку, собрал липкую кровь с волос, размазал по саквояжу и швырнул его за спину. «Эх, и достанется же мне от дяди за инструменты!» — подумал юноша. Сзади закипела свара. Треск рвущейся кожи мешался с клацаньем клювов, жаждущих ухватить от неё кусочек.
Читать дальше