Марк Сэнд - Горная худра

— Чего тебе, — говорит, — худра мохноногая, зачем с гор спустилась?

А сам он молодой, и даже светлая борода молодость его не скрывает. Думалось Гулле, что постарше будет хозяин хутора, ан нет: никто другой не стал бы ночью двери на стук открывать.

Глянула Гулла на него снизу вверх, волосы её золотые, длинные, по плечам рассыпались, до самых пят достают.

— Держишь ты, добрый хозяин, отца моего в плену, — промолвила она. — Отпусти его, а я за то любое желание твоё исполню.

— Да что же ты можешь, — хмыкнул человек, — чего бы он не смог? Над камнями и металлами властен цверд, каждую ночь россыпь самоцветов мне приносит.

— Только золото есть у меня, — подняла Гулла свои волосы. Говорил ей отец, что люди этот металл очень ценят.

— Камни золота дороже, — отвечает ей хозяин хутора, но чует Гулла, что другим взглядом теперь смотрит он на неё. Огонь в его глазах разгорается незнакомый, и от этого огня стало Гулле зябко.

— Отпущу твоего отца, — сказал вдруг, — если женой моей станешь, будешь со мной жить и детей мне рожать.

Отпрянула Гулла.

— Как же буду я жить с тобой? Ты человек, я худра; разная у нас судьба, несчастлива буду я в твоём доме!

— Привыкнешь к жизни человеческой.

— Не смогу я любить тебя, — понурилась Гулла.

— Свыкнешься да полюбишь.

— Это значит, от себя мне отказаться придётся, по чужим правилам жить.

— Решай сама. А только иначе я твоего отца не освобожу, и таково моё последнее слово.

Опустила Гулла голову, руками за плечи себя обхватила. Даже в голову прийти ей не могло, что человек захочет её в жёны взять. Замухрышка ведь она, заморыш; сёстры её — те красавицы были, а она вот не удалась. И теперь не знала Гулла, что делать. Если обвенчается она в церкви, всё равно что слепой и глухой станет, горные корни её отторгнут, и никогда ей не вернуться в родной край, и не найти пару себе по сердцу. Но не может она отца в беде оставить, а больше ей ведуну и предложить нечего, да и не хочет он другого. Выпрямилась Гулла, сверкнула глазами:

— Хорошо, — сказала. — Пойду за тебя.

Улыбнулся человек.

— Что ж, — ответил, — проходи в дом, эту ночь под крышей проведёшь. Утром в церковь тебя поведу. Как обвенчает нас священник, так отпущу твоего отца.

Перешагнула Гулла порог. Ступили её ноги на выструганное мёртвое дерево.

Хозяин хутора в сторону шагнул, снял с лавки покрывало, протянул Гулле:

— На вот, прикрой наготу свою.

Гулла взяла тканое полотно, в руках его повертела, посмотрела на жениха с недоумением:

— Что я сделать должна?

— На себя накинь, — терпеливо проговорил тот, — укутайся.

Видя, что Гулла не понимает, он сам накинул ей на плечи покрывало. Незнакомо показалось коже прикосновение тканого полотна.

Тут скрипнула лестница: сверху в комнату спустилась женщина такой удивительной красоты, что у Гуллы дыхание перехватило. Как этот человек на неё вообще внимание обратил, если с ним в одном доме такая красавица живёт?

Мужчина, впрочем, смотрел на спустившуюся, как на лавку в избе смотрят: лавка и лавка, чем тут любоваться? Гулле даже показалось, что во взгляде его теплоты вовсе не было.

— Здорова же ты спать, Гри, — сказал он. — Уж сколько шумим.

— Я вперёд тебя лезть не хотела, — потупила та взгляд.

— Смотри вот, — он легонько подтолкнул Гуллу по направлению к женщине, — невеста моя. Завтра обвенчаемся. Уложи её спать, одежду собери какую-никакую, проследи, чтобы всё как надо было. Она порядков наших не знает.

— Финн… — та, которую назвали Гри, посмотрела на Гуллу чуть не с испугом. — Финн, у неё же хвост!

Гулла застенчиво поджала волокущийся по полу хвост.

— Ничего, — махнул рукой её жених, — как обвенчаемся, отвалится. Делай, что я сказал.

Неслышно вздохнув, Гри подошла к худре. Была она выше её, почти с самого Финна ростом, так что Гулла рядом с ней себя совсем неказистой чувствовала. Сразу видно, у кого тут стать и сила, а кто былиночка невзрачная.

— Пойдём, что ли, — тронула Гри её за плечо. И Гулла послушно последовала за ней.

Братом и сестрой оказались Финн и Гри. Кроме них двоих, было тут четыре работника, а осенью Финн ещё людей нанимал. Хозяин он был толковый, работящий, знал многое, так что Гуллу за ним, несомненно, ждала счастливая жизнь. Всё это Гулле рассказала Гри. Опасаться худры она быстро перестала и в меру сил своих старалась помочь ей освоиться. Для Гуллы ведь всё в новинку было. Что спать в ночной рубашке и под одеялом положено, как волосы укладывать, где умываться. Наверху оказался целый сундук с женской одеждой, и многая Гулле как раз впору пришлась.