Александра Мурри - Выше облаков [СИ]

— Что, никто не понимает, что ли? Нам жить осталось… Нисколько не осталось! А все чего-то суетятся, спешат куда-то. Как муравьи, жалкие!

— Мира, успокойся, — я не могла сказать ей, что все будет хорошо, так как и сама в это не верила. Но и так паниковать считаю бесполезным, и даже вредным.

— Пойдем со мной, Риа! Надо использовать оставшееся время для себя. В свое удовольствие! Устроим пир горой, позовем Йохана и Рича…

— Риа, Риана! Как хорошо, что я тебя нашла! — Миру перебил раздавшийся недалеко крик, заодно избавив меня от необходимости отвечать. — Помоги мне! Это безумие какое-то…

Навстречу, размахивая руками, выбежала моя одноклассница Лена. Волосы растрепаны, запыхавшаяся, в глазах отчаяние.

— Что? — спросила, задерживая дыхание от напряжения. Ждать хороших новостей не приходится.

— Твой брат… он… они подговаривают…

— Опять Риа, все Риа да Риа. Я тоже тут, между прочим, — встряла Мира.

Я остановилась, а соседка, наконец-то отпустив мою руку и не сбавляя шаг, уходила дальше по улице. Говорит, что она «тут», а самой уже считай и след простыл.

Не глупо ли сейчас обижаться? На что бы то ни было? Сама противоречит своим запальчивым речам о том, на что стоит тратить последние часы жизни, а на что нет.

Лена подбежала и, не обращая внимания ни на удаляющуюся спину Миры, ни на мою заторможенность, потащила в направлении центра города. По дороге сбивчиво рассказывала, что же опять натворил Финн.

С утра тех немногих, кто несмотря ни на что отправились на учебу, ждали закрытые двери и пустые классы. Впервые за время существования, школа закрылась и учителям не до уроков. И, как ни странно, обычно ноющих под тяжким грузом знаний учеников, это не обрадовало. Вот нисколечко.

Детей разделили на группы — тех, кто постарше, отправили помогать взрослым, — укреплять окна и двери, перетаскивать припасы в более защищенные подвалы. Каждый дом, каждая семья, готовились к осаде.

Совсем малышню решили собрать вместе, чтобы было легче за ними уследить. Присматривать попросили старших девушек, несколько старушек и пару родительниц. В храме остались также три беременные женщины и две матери с грудничками.

Но это только на словах звучит просто — «пристроили», «собрали». Наших деток не только пристроить, но и укараулить надо. Мальчишки, в том числе и мой балбес брат, рвались помогать «убивать смолгов». Они ничего не знали о настоящем положении вещей, не догадывались, кто кого скорее убьют. Рослые пацаны и в самом деле могли пригодиться, пока не стемнело, они таскали доски и вместе с взрослыми укрепляли ворота, но ровесники Финна оставались сидеть вместе с девчонками. Что, естественно, принижало их мужество.

Как же! Там идет героическая схватка, точь-в-точь как в легендах, против злобных тварей, а их, настоящих бойцов, оставили в стороне. Пожалуй, из всех, эти мальчишки и в самом деле самые бесстрашные. Ну, или безмозглые.

Я не обрадовалась новым напастям, просто с готовностью побежала за Леной. Вот и очередная дырка, куда я как пробка-затычка. Очень хорошо. Сейчас мне никак нельзя оставаться одной и без дела. Не уверена, что дав волю слезам, не скачусь в долгоиграющую истерику. Или не присоединюсь от безысходности к Мире, что еще хуже.

Как только Лена распахнула тяжелые двустворчатые двери храма, нас волной накрыл детский ор. Стоял такой гвалт из голосов и плача, казалось, ни один, находящийся под этой крышей ребенок, не молчит. Все орут, разом.

— Сумасшествие, — простонала Лена мне на ухо. — Лучше бы каждый оставался у себя дома.

Я не стала возражать, не имея ни малейшего понятия, что сейчас лучше, а что хуже. Действиями людей руководит страх, а многие дома и в самом деле не простоят и минуты, если внутрь будут ломиться смолги. В храме безопасней.

Долго стоять у входа и созерцать не дали. Валентина, маленькая и необыкновенно прыткая старушка, отвечающая за школьную библиотеку, быстро пристроила к делу. То есть, к детям.

Раньше, в той жизни, которой жила еще вчера, частенько оставалась в школе после уроков и занималась с учениками в продленной группе. Мы играли, рисовали, читали вслух сказки, разучивали стихотворения или пели все вместе песенки. Было весело. Но теперь я поняла, насколько тяжела работа учителей и воспитателей. Через пару часов была готова вместе с Леной хвататься за голову и стонать «сумасшедший дом!». Целый день на кухне у плиты, по сравнению с этим, отдых.

Всего около тридцати детей, а тоненьких писклявых голосов будто тысячи, вопросов, задаваемых со всех сторон одновременно, и того больше. Дети чувствовали страх и напряжение, охватившие взрослых, и сами становились неуправляемыми. Они не понимали, что происходит, что стали частью той самой-самой страшной сказки, что изредка рассказывали им при затушенных свечах.