Александра Мурри - Выше облаков [СИ]

Кто о чем, а мои мысли все только об одном. Я не хочу, не могу поверить в то, что Роя больше нет. Дышать удавалось с трудом, горло перехватило болезненным спазмом, облегчить который могут только слезы.

Смолги нападают только ночью, днем скрываются в прилегающих к лесу скалах. Предгорье Серых гор, чем дальше, тем выше и неприступнее. Где-то там Рой. Где-то там, в пещерах и глубоких ущельях скрываются звери-убийцы. И самое страшное, — мы не знаем, сколько их.

Отец продолжал рассказывать ровным тоном, только нельзя было не заметить, как сильно его руки прижимают к себе жену. А во взгляде, всегда прямом, решительном, веселом, я уловила неуверенность и страх.

Все воины, хоть и не подавали виду, чувствовали тот же ужас, что и каждый житель города.

Вскоре в сторожку зашел старик Бертон, хозяин единственного в городе постоялого двора и таверны.

— Кристина, Генри, здравия желаю.

Отец поприветствовал в ответ, мама просто кивнула головой, не разжимая рук, сцепленных за папиной спиной.

— Видел, Кристина, вы приносили сюда провизию, я могу помочь. Дом мой все равно сейчас пустой стоит, а кухня большая и удобная. Да и расположен «Быстрый шмель» ближе к воротам, — на последнем слове голос старика, до этого звучавший довольно бодро, все-таки дрогнул.

Близко к главному въезду в город и к тракту, это только в мирное время выгодно, — больше путников захаживает, приносят свежие новости и сплетни. Больше клиентов, значит и выручки больше, чем в других тавернах. Но когда из-за стены вот-вот полезут твари, лучше бы, чтобы дом стоял подальше. Желательно, в другом поселении.

— Спасибо, Бертон, это было бы очень кстати.

— Только мне на кухне помощники понадобятся. Одни с Софьей мы не справимся.

— Я помогу, — предложила я из своего угла.

Вместе с Мирой мы сидели на скамье и до этого не встревали в разговор старших, только внимательно слушали.

Родители переглянулись и папа кивнул, одобряя мое предложение. Мира же непонятно хмыкнула над ухом, то ли недовольно, то ли презрительно. Но промолчала и свою помощь почему-то не предложила. Разбираться еще и в настроениях соседки у меня не было ни желания, ни сил.

— Значит, завтра с утра самого приходи.

— А продукты? Оставляешь все в таверне или… — уточнила мама.

— Нет, конечно! — мотнул головой Бертон. — В храм уносим, но для дружины, сколько надо, оставлю.

— Спасибо, Бертон, — еще раз поблагодарил отец, на что старик только рукой махнул. Не до торговли сейчас.

Храм Матери Богини стоит уже больше ста лет, это самое старое строение в Вайксе. И самое крепкое, как ни удивительно.

Уже уходя, Бертон поинтересовался:

— А что там старейшина говорит?

Глава города назначен самим правителем из столицы, он принимает все важные решения в Вайксе. Звание старейшины ему подходит, но единственно потому, что он очень стар. Главе Симеону уже давно нет дела ни до чего кроме крепкого сна и вкусной еды, и уж тем более ему не под силу решать вопрос о безопасности горожан. В предыдущие года его добродушной улыбки и политики невмешательства было вполне достаточно. Важные решения касались в основном проведения большой ежегодной ярмарки.

— Он отослал за помощью: два гонца и все имеющиеся в городе почтовые голуби в пути. Что мы еще можем сделать? Теперь главное продержаться, — последнюю фразу папа, похоже, повторял постоянно, как заклинание. Убеждая себя и окружающих.

— Сколько продержаться? Ворота-то выдержат?

Самое слабое место в защите. Стена каменная, но ворота из дерева, со старыми заржавевшими металлическими креплениями и петлями. До вчерашнего дня их редко когда закрывали.

— Остается еще последнее средство.

— Огонь? — неверяще уточнил старик.

— Если ничто другое их не остановит, то да. Огненные стрелы.

— Слава Богине, у смолгов нет разума. Звери, — мама все-таки отстранилась от отца. Ровно настолько, чтобы хватило пространства прикоснуться тремя пальцами ко лбу и к губам, в защитном жесте.

— Они берут количеством. Мы окружены, Кристи.

— Смотрите, Вайкс не спалите, — пробурчал Бертон в дверях.

В его предостережении есть смысл. Осень, как назло, в этом году сухая, ветреная и солнечная.

Вслед за стариком ушли и мы с Мирой. Греть уши больше не разрешили, мама отправила домой, сказав, что дальше сама справится. Уходить не хотелось, и не из-за новостей, которых, как таковых, и не было. Я боялась оставаться одной.

Компания Миры также оказалась не из приятных. Девушка весь путь причитала, больно цепляясь за мою руку. Она старше на пару лет, с совершенно иным воспитанием и взглядами на жизнь. Раньше наше общение ограничивалось лишь взаимными приветствиями.