Анна Алмазная - Максим [СИ]

Откуда-то во мне возникла уверенность, что только благодаря неумолимому Вихрю в теле Дала держалась еще душа. Снаружи раздался характерный стук копыт, и Ганар, насторожившись, посмотрел в окно, но сразу же успокоился:

— Наконец-то! — с явным облегчением выдохнул он. — Это он. Вихрь, подойдя к окну, посмотрел вниз и слегка скривился, настороженно посмотрев на принца, но тот, казалось, не замечал приезда неожиданного гостя. Раздались шаги, дверь распахнулась, и на пороге показался Манрад собственной персоной. Мужчина слегка изменился с момента нашей с ним последней „встречи“. Теперь он был одет в скромный наряд свободного, его руки казались голыми без обычных перстней, а лицо несколько чужим без модной среди антрионов окраски.

— Я хочу видеть принца, — сказал гость, и Вихрь не стал возражать. Он, как и все присутствующие, знал, что Вареон жив лишь благодаря этому странному человеку. Принца слегка встряхнул приход гостя. Устало вздрогнув, юноша облизнул губы и спросил:

— Ты рад? — Манрад вздрогнул и нахмурился, увидев Вареона. — Рад, что победил?

— Глядя на тебя, я понимаю, что проиграл, — тихо ответил Манрад, отдавая Вихрю запыленный плащ и садясь в кресло рядом с принцем, в то самое, где только что сидел маг. Видно было, что дорога утомила бравого антриона, но такие, как Манрад, никогда сами не признаются в своей слабости. Вихрь, повесив плащ на вешалку у двери, встал в головах кровати принца и, сложив руки на груди, явственно дал понять, что этого разговора не пропустит.

— Я думал, что ненавижу тебя, — с легкой издевкой сказал Вареон. — Но теперь понял, что себя я ненавижу еще больше. В комнату осторожно пробрались Белен и Ланс. Увидев, кто приехал, Ланс заметно побледнел, а Белен явно обрадовался, и я его понимала: приезд гостя означал конец тягостного ожидания.

— Зря ты меня ненавидишь, — продолжал Манрад, будто не замечая брата и его друга. Но приветственный мах руки доказал обратное. — Нам давно следовало поговорить. Выяснить все, что произошло той ночью. Но до сегодняшнего дня не было такой возможности. Но теперь я не уйду, пока ты меня не выслушаешь. Берил уже за месяц до свадьбы почуял что-то неладное. Поэтому и направил меня в Занарад, клан целителей. Я пробыл там чуть больше, чем рассчитывал, так как загадка наследного принца оказалась не столь уж и легко разрешимой, понимаешь? А, разгадав, целители сильно напугались, можно сказать, даже вдались в панику. Они попросили меня как можно быстрей доставить принца в клан, просили найти вещь, которая сделала его таким, говорили, что уже может быть поздно, и я поспешил обратно в замок. Когда я вернулся, Берил страшно изменился. Он обругал меня, назвав полным идиотом, который тратит время на всевозможные глупости, кричал, что я плохой друг и побратим, что мне следовало успокоить его, а не идти на поводу первого же каприза, тем более, такого глупого каприза. Я не узнавал Берила. Он не дал мне сказать и слова, просто выставил за дверь и приказал не возвращаться, пока он не позовет. Думая, что твой брат успокоится, я решил немного обождать… Тогда я еще не знал, что времени нет… На следующий день произошла ваша драка. Тогда-то я и сообразил, как сильно изменился мой названный брат. Я проверил все вещи Берила, тайно, но не нашел ничего…

— Конечно, не нашел! — засмеялся принц. — Зло всегда было с нами!

В тех самых амулетах, что ты нам подарил, с которыми мы не расставались! Манрад осекся, прикусив губу, и опустил глаза. Вихрь, посмотрев на советника, вышел из-за спинки кровати и повернулся к принцу, так, чтобы Вареон его видел.

— Может, расскажешь нам, что тогда произошло? — осторожно встрял Вихрь, перехватывая инициативу в свои руки. — Мы имеем право знать.

— Хорошо! — сдался Вареон, устало откинувшись на подушки. — Все равно не отстанете, не узнав правды, не так ли?

— Так! — ответил Ганар. — Тут вы правы!

— Ваша воля! — выплеснул Вареон. — Я тоже заметил, что Берил медленно, но верно менялся. Но только вот менялся он не один, а вместе со мной! Злость и гнев горели ясным пламенем не только в нем, но и во мне. Только мое преображение происходило гораздо медленнее, чем Берила. Я еще понимал, что так не должно быть, но все более грызся с братом, и угомонить нас могла только его невеста. Но и она постепенно стала опасаться Берила, особенно его вспышек раздражительности и злости, его непредсказуемости. Ко мне же она, почему-то тянулась, хоть мой характер в те времена был не слаще… Постепенно Берил начал ревновать. Это неправда, что именно я затевал те стычки, чаще всего Берил сам провоцировал наши ссоры. А ссорились мы часто, и после этих ссор принцесса часами ходила бледная. Я ничем не мог ей помочь… Ни ей, ни ему, даже себе… За день до свадьбы я впервые не сдержался! Мой брат поднял руку на свою невесту, и я не выдержал, бросился на него. Берил только этого и ждал. Его ярость была так сильна, что я опешил, но было поздно, Берила невозможно было остановить! Он бросился на меня, как раненный зверь, и я лишь уворачивался от его ударов, не более! А потом…