Анна Алмазная - Максим [СИ]

— Тебе надо уходить, бежать из этой проклятой столицы! Она всем нам принесла только боль! Слегка отстранившись, Вареон посмотрел на сестру и тихо спросил:

— Почему?

— Один человек сказал мне… что в тебе заложено черное семя, и если не выполнить определенные условия, то…

— Я знаю, что произойдет! — воскликнул Вареон слишком громко, и встревоженная Ниара попросила принца быть потише. Все же их могут услышать. Но трагедию уже было не остановить. Анлерина, попятилась назад, и упала бы вниз, если бы телохранительница не остановила ее у самого края ниши:

— Значит, это правда? — Вареон молчал. Выпрямившись, как стрела, он так и остался стоять на своем месте. — Значит, это ты? То, что произошло потом, сложно описать, но легко почувствовать даже в темноте. Вареон, воспылав гневом, сжал кулаки так, что захрустели суставы. Видимо, он очень старался взять себя в руки, но произнесенные сквозь зубы слова выдавали его смятение:

— Я никогда не поднял бы руку на своего брата, свою любимую и родителей своего лучшего друга! Если моя сестра мне не верит, то я пришел сюда зря! Анлерина мелко задрожала, когда ее брат развернулся и, подойдя к потайной двери, открыл черный квадрат в сплошной до этого стене. Его силуэт уже почти исчез в темноте, когда принцесса не выдержала и со стоном попросила:

— Вареон, не уходи! Прошу тебя, не уходи так! Юноша остановился, его плечи слегка поникли, но еще шаг, и проход бесшумно закрылся за его спиной. Анлерина, словно сообразив, как сильно она обидела и без того побитого судьбой брата, отчаянно зарыдала, и Ниара, прижав ее к себе, почти силой втолкнула ее в проход.

— Может он еще вернется! — плакала принцесса. — Я дура, дура, что усомнилась в нем даже на мгновение. Вареон, прости меня, умоляю, прости!

— Он ушел, принцесса, — тихо ответила Ниара.

— Нет! — продолжала плакать девушка. — Нет!

— Он ушел, — продолжала увещевать ее Ниара, ведя по тайному проходу. Вместе с другими телохранителями Ниара раздела дрожащую принцессу и заставила девушку выпить успокаивающий отвар. Лишь когда Анлерина заснула, телохранительницы осторожно покинули ее покои.

— Что с ней? — спросила Анела, и Хлоя взглядом поддержала вопрос подруги.

— Она виделась с братом, — ответила Ниара, подбрасывая в камин что-то плоское и черное. — Кто-то напел нашей милой Анлерине, что Вареон, под действием черной магии, и в самом деле убил своего брата. Свои подозрения девушка высказала принцу, а вы же знаете, какие антрионы гордые! Боюсь, после этого принцесса брата долго не увидит.

— Ты веришь в это? — спросила Хлоя.

— После реакции принца — нет, — правильно поняла вопрос Ниара. — Либо Вареон и в самом деле неплохо играет, либо он был сильно оскорблен словами сестры. Но нам не помочь Анлерине. Сомневаюсь, что он еще раз придет на встречу.

— Ты уверена? — спросила Анела, и вопрос повис в воздухе.

— Я ни в чем не уверена, — ответила Хлоя после некоторой паузы. — Кроме того, что так быть не должно…»

Вечером я сжалась в объятиях Максима, но не могла забыть лицо страдающей Анлерины. Эти сны и в самом деле сильно меня задели.

Почему-то происшествия во снах стали казаться важнее всего, даже Димки. И вдруг у меня перед глазами все поплыло:

— Рита, Рита, услышь меня! — я задохнулась, закрыв уши ладонями, только бы не слышать голос Александра. Но он сочился через пальцы и раз за разом проникал в мой мохг:

— Рита, Рита! Ты последняя моя…

— Рита! — встревожено кричал где-то Максим. — Рита, ты что, родная!

— Максимка, мне страшно, — заплакала я, выпуская наружу дневное напряжение. — Максим, что же это!

— Рита, верни, верни его… — затихала где-то вдалеке мольба Александра. — Верни… Я чувствовала, как тот мир начинал вертеться вокруг меня, засасывая меня в воронку. Не так, как раньше, а гораздо страшнее. Потому что это был не сон. Потому что только руки Максима удерживали меня на грани. Потому что я понимала, что-то происходит, и не могла этого остановить.

— Рита, хватит от меня бегать! — услышала я голос сзади, и поняла — все же попалась. Не избежать мне сегодня скандала. А уж воображала, что пронесло, что, если вышла уж на морозный воздух, встретилась лицом к лицу с наконец наступившей зимой, то и разговор с Димкой отложился хотя бы до завтра. Счас! Мой друг детства все же перекрестил сегодня наши дорожки…

— Дима, ты понимаешь, что делаешь глупость? — медленно спросила я, с тоской поглядывая на запорошенный снегом парк. Нет, ну сволочь же этот Димка, испортить такой красивый день бессмысленным спором! Я посмотрела на его лицо, на решительно сжатые губы, и слова застыли на моих губах: что толку говорить, если он и не намерен слушать, лишь требовать! Но говорить что надо — Димка ждет. Идет рядом, то и дело бросая на меня вопросительно-настороженные взгляды, и ждет…