Владислав Шубин - Путь меча [litres]

Три, два…

Демонов маг все предусмотрел. Для ритуала привязки существо, принимающее печать подчинения, должно быть ослаблено естественным способом и не мешать своей волей скреплению энергетических оболочек, иначе связь может быть нарушена, это ведь не взаимный договор.

Как всё же медленно движутся мысли. Спустя несколько дней без пищи Лиланда тяжелыми усилиями удерживала себя на грани сна и яви, стараясь не впасть в неизбежную летаргию. Выйти из неё без помощи будет уже невозможно и, скорей всего, поздно. В глубоком сне нетрудно пережидать длительные неблагоприятные периоды, обходясь при этом без пищи и воды, практически не дыша. Однако в это время дети Нахемы практически беспомощны.

Сейчас женщина-вампир свои силы оценивала как находящиеся все еще на сносном уровне, сказались занятия магией крови, но, несмотря на все ухищрения, внутренние запасы продолжали таять с пугающей быстротой.

Наставница говорила, что ей хорошо удается контролировать резерв своей силы, только не хватает ума с толком его использовать; что ж пора доказать ошибочность данного утверждения.

Если меня убьют на этих страшных улицах, никогда не прощу этого папаше. Была бы жива мама, она бы никогда не допустила, чтобы я попал в стражу.

Эх, мама, мама. На кого ты нас оставила? Это дед во всем виноват. Старый пердун совсем голову папаше заморочил воинской династией.

Пехота – царица полей. Бред! Ну не моё это призвание, не моё. Как можно махать до обеда пикой, разучивая приемы атаки в строю и против строя, а потом бегать весь вечер до рвоты и пятен в глазах. Грешно на голодный желудок заниматься шагистикой, а потом есть ту бурду, что готовит полковой повар, к слову сказать, настоящий преступник против вкуса и здравого смысла. Хорошо еще командир не дал умереть от муштры молодому стражнику и определил на кухню, в помощь этому варвару, а затем и оставил главным поваром.

Кухня, вот где настоящее царство возможностей, где королем можно стать не силой мускулов и луженой глоткой, а вкусом и развитой фантазией. В желудке молодого стражника что-то пискнуло в подтверждение его слов.

Как же все-таки болит голова. Коснувшись рукой дырявого шлема, он про себя поблагодарил дядьку, подарившего ему этот уродливый котелок. Благодаря корявой кастрюле он только и жив. Толстый стражник, смешно переваливаясь на бегу, подтянул пояс с мешочками на слегка спавшем животе и, удобнее перехватив пику, продолжил свой нелепый забег.

Попав в третью линию заграждения, которая должна была дать унести раненых и увести часть войска во внутренний город, Валло и не надеялся выжить в этой смертельной резне. Его мутило от одной мысли, что придется драться насмерть с каффидскими убийцами, о которых часто рассказывал дед.

Пухлый мальчуган с детства впитывал истории и сказки как губка. Собственно, и на улице-то он не бывал бит лишь потому, что знал тысячи сказок и интересных историй, которыми делились после хорошей чарки старые воины, приходя к деду.

Этим заслоном командовал Кассиус Бран, своими воинскими умениями поддерживая в стражниках боевой дух. Отступая от баррикады к баррикаде, они, сколько могли, задерживали продвижение основного войска в глубь города, застилая улицы города телами своих товарищей и врагов.

Первой и второй линиями заслона командовали наместник Тариус и Геворн. Как у них обстояли дела, было непонятно, но периодически они слышали шум схватки и крики на тех направлениях.

Немалую роль в течение сражения проявляли пришедшие им на помощь орки со своей кошмарной предводительницей. Валло чуть не выблевал свой желудок, когда увидел, с какой легкостью она разбила попавшую в пределы досягаемости для её кулаков голову степняка. Как гнилой арбуз, крак – и устрашенные степняки отшатнулись обрызганные мозгами своего товарища.

По мере продвижения в глубь города стражники, несмотря на свою подготовку, несли потери и получали ранения. В одной из отчаянных атак степняков погиб старший сын Фингуса, а он сам, кинувшись мстить, получил очередное ранение и был вынесен с поля боя. После третьей баррикады орков осталось всего трое, включая их предводительницу, остальные пали под градом стрел.

Более всех работы выпало полковому магу. Сравнявшись цветом кожи с древним пергаментом, он не давал магам степняков наносить удары по воинам города. К сожалению, сам он тоже не мог помогать своему отряду, да и силы его были не бесконечны, в этой схватке он коснулся пределов своего мастерства.