Андрей Буторин - Мать-одиночка

Эти две недели пролетели как один миг. И пусть мне было невыносимо жаль, что мои дети сохранили память обо всем, я переживала об их психике, но все обошлось. Они воспринимали случившееся как одно большое чудо. И верили в то, что все было не напрасно. Потому что к ним вернется папа.

На самом деле меня распирало от сильнейших чувств. Во-первых, я вытянула из Лили рассказ о ее жизни, пусть и недолгой, но с папой в его поместье. И будь мы сейчас в Триадоне, я бы не раздумывая ни секунды, помчалась бы рвать волосы на голове баронессы. И мне все равно, что мой ребенок не всегда вел себя правильно! Никто не смеет поднимать руку на моих детей!

Во-вторых, сегодня я получила письмо, в котором Витя пишет, что у него все хорошо, и он успеет к первому сентября и даже сам отведет Лилю в ее первый класс. Умом-то я понимала, что письмо написано почти три месяца назад и только сегодня дошло. То есть, раз мы сохранили память о Триадоне, значит и Виктор должен, но остановить то письмо, что он отправил ранее, не мог. Ведь он еще не был тем, вернувшимся из чужого мира человеком. Откровенно говоря, это письмо и в прошлый раз запоздало, а уж сейчас…

Но я перечитывала строчки, в которых муж заверял меня в своей любви. Раз за разом вчитывалась в горячие обещания и не чувствовала прежнего отклика. Для меня три года не прошли даром. И я не представляю, как мы будем возвращать наши отношения.

Мое сегодняшнее настроение подхватили дети. Они, как и я, знали, что ночью придет тетя Ира.

Конечно, ни я, ни они, не расскажут ей о том, какой она потрясающий человек и сколько всего для нас сделала. Мы будем молчать и о дружбе, что стала крепкой за три года, которые для нас отмотали вспять пушистые хранители Саттары, и том, что с нами произошло. Но… я не смогу встретить ее холодно. После того, что мне показали Батторий и Танаша… я просто не смогу сделать так, словно между нами ничего не изменилось.

— Спать, — глядя на настенные часы, вроде грозно потребовала я.

— Мамочка, — Лиля занырнула мне под руку, — мы так хотим увидеть тетю Иру.

— Утром и увидите.

— Мамочка, ну, пожалуйста, — к дочке подключились братья. — Мы так плохо о ней думали, а она на самом деле хорошая. Дай нам шанс…

— Спать. Тетя Ира никуда не денется. И мы ведь решили, что никому не станем рассказывать, где побывали, помните?

— Мама, но у меня больше не получается ее не любить, — тихо призналась дочка. — Это раньше она такая плохая была, а потом, ты ведь помнишь… ты ведь не забыла?

— Я ничего не забыла, — вздохнула и прикрыла глаза. Это я еще им не рассказала, что было после пожара.

Нет, я, конечно, обозначила, что тетя Ира сильно плакала и кидалась в подъезд, желая прорваться в квартиру, но не сказала о том, что она попала в больницу. Я струсила, испугалась, что дети в порыве эмоций ляпнут что-нибудь не то, и женщина решит, что мы умом тронулись.

— Мамочка, обещаем, мы только ее обнимем и пойдем спать. Правда-правда! К тому же, при нас она не станет ругаться… — Ванька просительно сложил ладони на груди.

— Не станет, мамочка, она постесняется! — вторил Ваньке Санька.

Звонок в дверь раздался неожиданно. Вообще-то, Ирина должна была прийти на час позже. Неужели все сейчас будет немного иначе?

Первыми к порогу словно горошинки высыпали дети, я замешкалась в детской, ища свою тапку.

— Тетя Ира! — стройный гул голосов и совершенно ошеломленная Ира.

Подвыпившая, но не пьяная Ирина.

— Живы! Слава Богу, вы живы!

Эти ее слова заставили меня буквально подскочить на месте, а затем ловко втолкнуть женщину в квартиру и наглухо закрыть дверь.

— Господи, мне такое привиделось… такое… я… я же не могла спятить, да? — бормотала Ира, обнимая всех детей разом.

Предсказуемо они завалились на пол. Я не мешала им тискаться, вдруг четко осознав, что ей это необходимо не меньше, чем детям.

Я не знаю, могла ли Ира сохранить свою память о наших взаимоотношениях в те три года, что должны были только пройти, но складывалось впечатление, что да — могла.

Минут через пятнадцать все подуспокоились и как-то незаметно перебрались в залу. Лиля сидела на руках Иры, Санька и Ванька пристроились по бокам, а я, поняв, что дети не уснут, пока не получат свою дозу любви и ласки, отправилась на кухню стряпать манник с консервированными персиками, благо они были куплены, как и другие ингредиенты. Делался он недолго, всего-то двадцать минут тесто настаивается, я за это время и масло сливочное растопить успею и фрукты нарезать…