Владимир Малыгин - Мангуст [litres]

– Силён, однако. Я уже, честно говоря, думал всё, каюк, отвоевались. А ты раз, и нет никого, чист горизонт. Помогла инициация. Как себя чувствуешь?

Прислушался к себе. Отлично я себя чувствую. Энергия быстро восстанавливается, я прямо ощущаю, как наполняется мой резервуар в груди. Как будто пропадает сосущее чувство голода и наступает сытое удовлетворение. Так и ответил.

– Это хорошо. Будем считать, что тренировка состоялась.... с пользой для тебя, – и тут же хмыкнул досадливо. – Ничего ещё не закончилось, Славка. Или Мангуст? Про государев дирижабль не забыл? Поэтому про силы тебя и спрашиваю!

Забыл! Чтоб его приподняло и об землю размазало! Да не Георгия, а государев дирижабль. Впрочем, может, так оно и произошло?

– Не знаю. Дверь разблокируют, и мы всё узнаем.

– Я что, вслух сказал?

– Да, сказал. Тебе надо придумать, как против менталистов сражаться. Обычно блок ставят, но это долго и трудно. Опять же учиться нужно, а у тебя времени уже нет. Думай о чём-нибудь постоянно, о деде, например, о чудовищах, и постарайся на прямой контакт с ними не идти, взглядами не встречайся. Если только какой-то зуд в голове почувствуешь, сразу рывком уходи куда-нибудь в сторону. Может, успеешь контакт разорвать…

– Думаешь, у меня получится? Было бы так просто, люди под влияние не попадали бы.

– А как они узнают, что попали под это влияние? Это ты сможешь зуд в мозгах почувствовать, потому что на тебя будут сразу силой давить, а других можно по чуть-чуть обрабатывать, малыми дозами воздействовать, постепенно в голову проникать, свои мысли и чувства внушать.

– А почему воздействие после контакта остаётся, не пропадает? Когда он разорван?

– Не знаю. Не менталист я, а свои секреты они хранят пуще жизни. Догадываюсь, что остаётся что-то вроде наведённого поля в голове, которое тем сильнее, чем больше и успешнее сеансов воздействия прошло. Но это только мои догадки, понимаешь?

– Понимаю. Значит, нужно уходить от прямого контакта…

– Да. Если он будет, этот контакт. И не забудь о чём-нибудь постороннем думать…

Всё, наша временная изоляция закончилась, двери резким и сильным хлопком вынесло наружу, и они улетели прямо в развороченную дыру куда-то вниз к земле. А в отсек осторожно заглянул старпом:

– Живы? – и, оборачиваясь куда-то за спину, прокричал. – Трое живые!

Разбитый проём тут же, как только нас вытащили в самом буквальном смысле, закрыли каким-то стальным листом, обварили его несколькими точками по краям. Пошёл за старпомом на мостик, удивляясь окружающей меня тишине. А потом обратил внимание, что народ сторонится, уступает дорогу, прижимается к стенам. Боятся? Меня? Да и ладно. Лишний раз задумаются, стоит ли против этакой силищи переть!

Из всего государева сопровождения на ходу остался только избитый «Аскольд». Крейсер парил изодранными магистралями, но уверенно держался в воздухе. Магия рулит! До подхода вспомогательного флота порубежных войск оставалось несколько часов, поэтому капитаны приняли компромиссное решение. «Аскольд» остаётся на месте сражения, подбирает после аварийной посадки уцелевших членов экипажей, а мы уходим догонять дирижабль государя. Вряд ли это у нас получится. Наш курьер сильно повреждён в бою, и развить нужную скорость мы не сможем. Но радио уцелело, поэтому есть возможность установить с ними связь. Курс отхода мы знаем, как знаем и куда он может направляться. В той стороне только один крупный город, и лёту до него чуть меньше часа.

Это при условии, что он до него дотянет. Обстрел был очень сильный, и всем дирижаблям туго пришлось. И настораживало то, что связь с ним почти сразу же пропала. Вернее, это капитана с командой настораживало, а по мне так лучше бы он упал куда-нибудь в море. Жаль, что до моря далеко.

Пошли вдогонку за подраненным дирижаблем, постоянно меняя курс и обшаривая землю в пределах видимости. В эфире, как сказал старом, царила абсолютная тишина. То ли все испугались нашего боя, то ли связь у всех отказала, что вряд ли может произойти. Скорее всего, никто не хочет первым голос подавать, боятся, не знают, чья победа.

Но обо всём этом я узнал чуть позже. Сразу же после боя пришлось заниматься ранеными. Слишком много бойцов набилось в тесный курьер, вот и понесли потери. Только заглянувший проведать людей старпом и рассказал нам эти новости.

А ещё через короткое время дирижабль плавно завалился на левый борт и пошёл со снижением к блестевшей далеко впереди своими широкими разливами реке. С ранеными я закончил, поэтому вместе с Георгием поспешил подняться в рубку. Сейчас нужно держаться ближе к капитану и радисту. Так, на всякий случай.