Ольга Белова - 8848

Геннадий был согласен. Народ все так же рвался, надеялся свалить в далекое созвездие, начать там дело, ни единой попытки запустить которое так и не было предпринято здесь, но Юле и Геннадию было уже не до того…

Любовь всем возрастам покорна. Рождение теории.

Юлия перебралась к Геннадию в тот же вечер, объяснив свое поведение очень просто: столько драгоценных мгновений потеряно и теперь ни секунды терять нельзя!!!

Геннадий не возражал, да и мог ли? К тому же, чего греха таить, Юлия ему все больше нравилась. Был в ней какой-то задор, ребячливость, то, чего ему в жизни никогда не хватало. Забегая вперед, скажу, что и позже он в ней не разочаровался. У Юлии оказалось множество увлечений, и то, чего он боялся более всего — а именно того, что Юлия всю себя посвятит ему (и будет ему, соответственно, надоедать), — не произошло. Юля неплохо разбиралась в живописи, музицировала, собирала этикетки от джина и в общем была личностью разносторонней и обещала скрасить остаток его дней. К тому же Юля взяла на себя всю бытовую прозаическую часть вопроса (имеется в виду быт в самом простейшем его воплощении: стирка, глажка, уборка), тем самым высвободив ему бескрайний океан времени для его теорий. Не об этом ли можно было мечтать! А творить хотелось! И жить, как ни странно, тоже хотелось!

Юлия оказалась ларчиком с сюрпризами, обнаружилось это чуть ли не в первую неделю совместного проживания.

***

— Лямсик… — Юля подошла к Геннадию как-то во время обеда и чмокнула в маковку. Геннадий потихоньку привыкал к своему новому, безусловно, ласковому имени. — Мы все про них узнаем, про этих аферистов, — загадочно проговорила женщина.

Геннадий отодвинул от себя тарелку, снял заботливо повязанную ему на шею салфетку, он еще не совсем понимал, к чему клонит Юля.

— Ты только не сердись, — воспользовавшись замешательством Геннадия, начала Юлия. Плохо было уже то, что сама Юлия понимала, что в том, что она собирается сказать, есть что-то, за что следует на нее рассердиться.

Геннадий взял салфетку и промокнул ею уже начинающую мокнуть макушку.

Юлия не стала тянуть кота за рога.

— Помнишь, ты мне в очереди говорил про айфоны? Я еще тогда подумала, а почему бы и нам за ними не проследить? — Юля невинно захлопала глазами, как будто бы речь шла о том, что она собиралась вытащить из холодильника размораживать курицу.

Геннадий замер. Внутри что-то оборвалось. Быть замешанным в шпионаже, да еще межпланетном — это вам не в бирюльки играть. Отношения между ними и альдебарановцами еще очень невнятные, послами они обменялись, и дипломатии еще очень-очень много предстоит сделать. Геннадий, как настоящий мужчина, первым делом, конечно, испугался за Юлю (которая, как он предполагал, даже не поняла, куда она влезла и какими это чревато последствиями), что же до себя, он не сильно тревожился, хотя, конечно, ему, как ученому, не хотелось бы быть вовлеченным в межпланетный скандал. Ученый должен быть вне политики! Геннадий внимательно глянул на Юлию. Даже несмотря на все свои страхи, он не мог отрицать некоторую пытливость ума в своей хуторянке. Юлия Альбертовна опять его удивила.

Мужчина постарался скрыть свои эмоции и обратился весь в слух.

— Все это пустое, — вдруг махнула рукой Юлия, всем своим видом показывая, что и говорить-то не о чем.

— Нет уж, нет уж! — мягко проговорил мужчина, усаживая Юлю к себе на колени. — Ну, давай, милая, — подбодрил он её. Получилось очень хорошо. Юлия растаяла — мужчина, когда хочет, конечно, может найти в женщине сокровенные рычажочки. Рассказ потек, как весенний ручей.

— Помнишь, тот день? — Юлия, конечно, имела в виду знаменательный день их знакомства. — Когда они пригласили меня к себе, я попросилась на их корабль, в гости, — пояснила Юля. Это было очень похоже на нее. — Я уже тогда чувствовала, — вздохнула она, — что никуда не улечу. — Геннадий посмотрел на нее, взгляды встретились, мгновение этого требовало. — Так вот, если я уже предполагала, что никуда не полечу, то я подумала, а не плохо бы узнать — что у них там творится? За тех ли они себя выдают? — Юлия говорила очень ровно, как будто о чем-то обыденном, вообще, она могла быть разной и переходы в ней были часты, не это ли является самым верным признаком настоящей женщины?! — У меня был с собой диктофон…

— Айфон, — мягко исправил Геннадий.

— Нет, нет, диктофон, — тоже мягко проговорила Юлия. — Совершенно случайно.