Владимир Перемолотов: Кровь героев [СИ]

— Да.

— Как это «не наше»? — удивился воевода. — Самое что ни на есть наше, богатырское.

Хазарин покачал головой.

— Если оно одно, то да. А если стая…

Он замолчал надолго, потом хмыкнул.

— А представь Илью-Муромца и стаю Соловьев-разбойников… Не бывает же такого?

Избор представил себе тот знаменитый черниговский дуб, со всех сторон обсиженный соловьями-разбойниками, и сделал охранительный знак.

— И хвала Богам, что не бывает.

— То-то и оно. Богатырю полагается с чудищем один на один биться, а они у нас тут целыми выводками бродят.

Он сплюнул.

— Стая. Нужно гнездо искать или тех, кто все это устроил. Папа-мама у них есть? Не сами же выродились? А это волховское дело! Вот волхвы укажут, а мы уж туда и с огнем и мечом и с грязными сапогами.

Избор спорить не стал.

— Погоди. Может быть, в этот раз повезет. И все узнаем.

Они как раз вышли на поляну. Чуть в стороне, прислонившись спиной к березе, сидел князь Брячеслав с двумя старцами-волхвами.

— Ну? — спросил князь, вставая.

— Принимай работу, князь, — отозвался Исин. — Только близко не подходи. Оно еще не окочурилось.

Брячеслав вперёд не полез — издали поглядел на зверя. Знал князь свое место. Это в сече да на пиру он в первых рядах, а волховском деле его место в третьей дюжине. Любопытство, что совсем недавно мелькало на его лице, пропало. Ничего нового он не узрел.

— Как и те, прежние? — спросил он.

— Да, князь. Из одной кладки твари. Сестры да братья. В худшем случае племянники.

Князь обернулся к волхвам, ни слова не сказав, махнул рукой, приглашая поближе, и те, сторожась, двинулись к зверю.

— Точно не сдох? — строго спросил старший.

— Живой, — отозвался Избор с интересом глядя на старца. Сунуть руку в пасть не предложил — постеснялся. — Только что вот бегал, гузкой тряс.

Умные, конечно, старики, но ведь в большом уму, как в большом лесу и заблудиться проще.

Невольно воевода потер спину, то место, которым о землю грянулся.

В этот раз волхвы приготовили что-то новенькое, не как неделю назад. Главный держал в руках что-то сплетенное из веток, и похожее не то на венок, не то на отобранное у ворон недоделанное гнездо. У второго, помоложе, что держался за спиной, руки заняты туеском.

— Да что ему сделается? До заката точно доживет, — подтвердил сотник, не желая оставаться в стороне от княжеской милости.

Зверь доказывая, что жив, вяло махнул лапой. Волхв отскочил, оскалив зубы. Не нравился ему зверь. Отстранившись, старец вытащил из-за пазухи узкогорлую бутыль, выбил пробку и махнул в сторону зверя. Из горлышка плеснуло чем-то вроде густого киселя. Дробясь на крупные капли «кисель» упал на звериную шкуру и зверь словно окаменел. По стариковскому лицу пробежала издевательская ухмылка. Уже не сторожась, волхв положил на грудь зверю свой венок и протянул руку назад. Его товарищ без промедления сунул в подставленную ладонь туесок.

— Чего это они? — шепотом спросил Исин.

Ответа сотник не дождался.

В туеске оказалось что-то сыпучее, вроде мелкого песка или пыли. Первый волхв, не переставая следить за лапами и хвостом, тоненькой струйкой начал рассыпать пыль по зверю. Она коснулась шкуры, но не смешалась с кровью зверя, а просто улеглась сама по себе.

— А ну-ка посторонитесь, — начальственно прикрикнул волхв. — Свет не застите…

Все отошли на пару шагов, а пыльный поток продолжился от задних лап вверх, там свившись в спираль, поднялся к морде и спустился по передним лапам. В конце концов, зайдя со стороны головы волхв аккуратно «нарисовал» круг на лбу чудовища… И, едва успел шарахнуться в сторону, как зверя начало корчить…

Его подбросило с доски, но это не было движением, за которым стояли злость и ярость. Так удар подбрасывает чучелко — безжизненно и неопасно. На мгновение сверкнули неживые глаза и зверь начал осыпаться вниз. Это длилось недолго, но не мгновение. Сперва воздетая вверх лапа, став рыхлой сползла вниз, затем морда, туловище… Последними обратились в прах задние лапы.

Люди смотрели на колдовство молча. Избор почувствовал, что товарища распирает вопросами, и он выразительно тряхнул кулаком. Нечего умным людям под руку лезть, когда тут такое твориться!

Но ничего, оказывается, не кончилось!

Волхвы на два голоса затянули что-то. Начал старший, а второй подхватил. В полном безветрии под эти звуки куча мусора начала движение. Ускоряясь, прах, только что бывший чудовищем, шевелился, словно кто-то невидимый размешивал его невидимой же ложкой.