Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 3. Исход [СИ]

Целители вливали в роженицу все силы без остатка, но даже этого было недостаточно. Аура Гиззи затухала и вспыхивала в ритме схваток, с каждым разом более тускло.

— Доктор Пареда! Новости из Кундии! — ворвался в спальню бесцеремонный секретарь.

— Я же сказал потом! — возмутился Жерард.

— Но это важно! Отряд попал в засаду в Будескайске. Маршал Веломри перешёл на сторону Лучезарных и объявил себя их Архимагистром. Пророчица Безликого　мертва. Наши люди выкрали её тело, и с ним свершилось чудо — оно осталось нетленно, будто она жива, просто спит Его уже везут сюда!

О, боги, что же такое творится? Неужели несмотря на все их усилия…

— Она мертва! — коснулся его плеча главный целитель.

— Да, я слышал, — отмахнулся Жерард.

— Нет ваша дочь — мертва, — настойчиво повторил тот.

Жерард вздрогнул и обернулся. Гиззи лежала неподвижно. Её взгляд стал пустым, на губах застыла тёплая улыбка, только дыхания нет, аура потухла. Навсегда.

Дрожащей ладонью Жерард закрыл глаза дочери.

— Ребёнок? — никогда ещё спокойный тон не давался ему так тяжело.

Отцовское горе грозило вот-вот выплеснуться наружу. Нет, показывать слабость нельзя, даже когда проигрываешь по всем фронтам.

Целители подали ему завёрнутый в одеяло багровый комок.

— Он не дышит, — произнёс приговор их глава. — Простите.

Жерард прижал свёрток к себе.

— Вам самому нужна помощь! Ложитесь в постель. Мы приготовим успокаивающий отвар и разыщем кого-нибудь, кто ещё не исчерпал резерв, чтобы подпитать ваши силы. — продолжал кудахтать целитель.

— Оставьте меня, — велел Жерард.

— Будут распоряжения насчёт Кундии? — настойчиво лез секретарь. — Нужно отправить весть королю Орлену.

— Оставьте меня сейчас же! — рявкнул Жерард.

Ему вторили яростные завывания ветра за окном и близкие раскаты грома.

Люди мгновенно очистили спальню. Жерард вздохнул с облегчением и подошёл к горевшей на подоконнике свече. Впрочем, на улице молнии сверкали так ярко, что видно было и без неё.

Он развернул одеяло, разглядывая младенца. Мальчик, крепенький. Тёмный пушок пробивался на макушке, курносый носик как у Гиззи, а остальные черты тяжёлые и резкие, как у авалорцев.

Почему Безликий столь упрям? Да, Жерард ошибся, люди ошибаются иногда. Но зачем лишать их шанса на жизнь, зачем отворачиваться от мира, зачем сдавать отцовские владения без боя? Из-за пустячной обиды, затаённой злобы? Жерард бы помог, сделал бы всё!

Ветер ударил так, что зазвенели стекла. Гром оглушил, сверкнуло совсем рядом, словно гроза желала прорваться внутрь и испепелить его.

— Давай! Ты уже и так отнял у меня всё, что можно было отнять! — с горечью выкрикнул Жерард.

Безликий ответил. Стекло разлетелось на осколки. Жерард заслонил спиной ребёнка. Ветер ворвался внутрь, всколыхнул волосы и края камзола, но хотя бы молнии больше не сверкали.

На полу лежал мёртвый ворон. Тот ли, который так долго следовал за Жерардом и был единственным другом? Неужели злые боги погубили и его?

Жерард хотел заградить разбитое окно доской, но что-то фыркнуло и зашевелилось у него в руках. Он снова опустил взгляд на младенца. Тот распахнул тёмные глаза и заглянул в лицо деда.

Жерард протянул к нему ладонь — дыхание защекотало пальцы. Малыш разразился криком. Жерард закружился с ним по комнате.

— Это чудо! Боги дали знак — я достоин! Я всё сделал правильно. Я назову тебя Ноэлем — новой надеждой. Я заменю тебе отца и мать, я буду защищать тебя и　научу повелевать людьми. Я помогу тебе взойти на Небесный престол, мой милый внук — Безликий! Отныне будем только ты и я. Вместе мы построим новый идеальный мир!

В конце осени погода стояла промозглая. Мохнатая низкорослая лошадка медленно тянула воз с дровами. Слуги оставили Ильзар, и теперь обо всём приходилось заботиться самим. Хорхор думал укрыться с Гедом в лесу, где не было людей и опасности, которую они несли на своих плечах в виде новой веры. Но бросить лорда Артаса не позволяла совесть.

После отъезда дочери он совсем сник, большую часть времени сидел у северного окна в своей комнате и шептал: «Злые боги прокляли и погубили мой род!» Как ни пытался Арсен его успокоить, ничего не выходило.

Хорхор подстегнул лошадь вожжами. Сидевший рядом на козлах Гед встрепенулся. Он всё чаще сбегал к Ягине. Видно, спрашивал про мать, очень по ней тосковал, хотя после прощания не плакал и не желал говорить об этом даже с шаманом.