Светлана Гольшанская: Нетореными тропами. Часть 3. Исход [СИ]

Озарило ли брата так же? Жаль, что догадались только они вдвоём.

Обстоятельства сложились так, чтобы дать ей возможность доказать свою безоговорочную преданность. Всё свершится здесь — в Будескайске.

Лайсве подошла к Микашу и обняла его за плечи:

— Прости меня! Прости за всё! А особенно за то, что не последую за тобой в твою　 окутанную теперь Мраком дорогу. Не забывай, что я сказала тебе прошлой ночью. Это было единственной, подлинной правдой. Пускай моя любовь не оставит тебя во время твоих скитаний по мукам одиночества, пускай светит и греет в твоём Мраке. Я всегда… — рыдания подступили некстати, заглушая слова. — Я всегда любила тебя одного. Прощай, мой тёмный суженый! Я буду ждать тебя на Тихом берегу и верить, что однажды ты найдёшь путь обратно к свету.

Микаш молчал, глядя с сожалением и болью, словно желал кричать в ответ, но что-то отобрало у него голос.

Лайсве отвернулась и подошла к девушке. Та поднялась с колен.

— Не бойся, я спасу всех. Я знаю как, — Лайсве улыбнулась ей сквозь слёзы.

Она улыбнулась в ответ.

Лайсве толкнула Безликого и вложила в его полупрозрачную ладонь кинжал:

— Вставай! Время пришло!

Он вздрогнул, просыпаясь, и уставился на неё.

— Меня отравили осколком, — Лайсве показала, как покрываются чернотой её пальцы. Мрак полз дальше по кисти к запястью и от него к локтю.

Безликий сглотнул и притянул её к себе.

— Я… я всё поняла, — горло полосовало кинжалами, но требовалось сказать, пока время не истекло. — Я была той девочкой на васильковом поле, твой вэс — это я. Пускай всё свершится сейчас. Я клянусь тебе в вечной и безоговорочной верности. Убей меня! Я готова пожертвовать собой, чтобы ты проснулся и спас наш мир.

— Лайсве… Я никогда не желал тебе этой участи.

Он с сожалением провёл ребром ладони по её лицу.

— Убей! Я не желаю быть одной из Лучезарных и уничтожать всё, чем жили мой отец, брат и муж, всё, что создал ты. Сделай это! Сделай, пока Мрак не поглотил меня полностью, молю! Я не боюсь смерти, а ты — живи! Живи со своей сероглазой　любовью. Такова моя воля!

— Воля, сопротивляться которой не под силу даже мне? — с горечью усмехнулся Безликий и зажмурился.

Пауза затягивалась. Его руки сжимали Лайсве всё туже, словно он отказывался отпускать, искал и не находил другой способ. Наконец послышался глухой шёпот:

— Загадай желание. Это работает только так.

Оно пришло в голову мгновенно:

— Хочу, чтобы мой муж вернулся к свету!

— Хорошо, но это будет зависеть только от него. Я отдам ему своё самое дорогое сокровище. Если он сохранит его, то освободится. Но не сейчас.

Лайсве кивнула. Кинжал растворился чёрным дымом в его ладони. Безликий обнял её ещё крепче, шепча:

— Спасибо, мой верный вэс. Я не забуду твоей жертвы и сделаю всё, чтобы мир был спасён. Ступай спокойно на Тихий берег!

Безликий сдвинул с лица маску и поцеловал Лайсве в губы. Его левая рука пронзила её грудь. Сердце сжало в тиски, от боли всё помутилось. Его пальцы с кровью вырвали из Лайсве чёрного спрута и раздавили в порошок.

Тёмные слёзы хлынули из её глаз, очищая от Мрака. Тело стало воздушным, мужская одежда превратилась в белое платье. Открылась в вышине арка слепящего света. В ней показался знакомый силуэт.

— Вейас! — ахнула Лайсве.

Брат выглядел на шестнадцать, полным сил, каким начинал их путь. И Лайсве стала такой же!

— Сестра! — он протянул ей руку.

— Иди же, — подтолкнул Безликий.

Лайсве подбежала к брату и обняла так крепко, как давно мечтала. Они помахали Безликому на прощание и вошли в светящуюся арку вместе.

Микаш бережно держал Лайсве. Она билась в судорогах, пока осколок продвигался в сердце. Вот-вот всё закончится, и она не вспомнит о боли.

Но глаз Лайсве так и не открыла. Из-под век брызнула чёрная жидкость, тело затрясло сильнее.

— Что происходит?! — позвал Микаш Трюдо.

Тот подошёл и встал рядом:

— Она отторгает осколок. Так случилось с её братом. Похоже, в их крови есть что-то, что мешает Мраку поглотить их. Она… умирает.

— Что? Не-е-ет! — заорал Микаш.

Она обмякала в его руках, затухала аура, а вместе с ней и жизнь.

— Нет-нет-нет!

Он заколотил Лайсве по щекам, вдохнул воздух в губы, надавил ладонями на грудь　 — жена не просыпалась.

Она всё-таки ушла. На этот раз навсегда.

Микашу поломали крылья, вырвали сердце, лишили половины — хрупкой и нежной души, самого лучшего, что в нём было. Безликий — это всё он!