Я желаю…
Но нет.
Раздались шаги. Ровные, будто линейкой отмеренные, важные. Как же страшно услышать, что скажет он, даже больше, чем от слов Лайсве.
— Вставай! — властному голосу нельзя не подчиниться.
Микаш распахнул веки и поднялся, опершись на подставленную руку. Лорд Комри выглядел моложе, чем когда они впервые встретились. Иссиня-чёрные волосы в безукоризненной церемониальной причёске, одежда — странная. Чёрно-синий халат из восточного шёлка расшит серебряными сойками. На голове тонкий серебряный венец с ярко-синим сапфиром в цвет глаз. Меч в ножнах на поясе полыхал голубыми огнями.
— Мой маршал, они сказали… — рядом с ним Микаш снова почувствовал себя юнцом.
— Это я им велел, — ответил Гэвин безо всякого страха и даже тени лукавства.
— Но ведь это неправда! Я не зло, я не хочу быть таким, я не поддамся! Вы же меня учили, и…
— Я учил тебя служить людям, чего бы это ни стоило. Иногда для этого нужно умереть, иногда — поступиться всеми принципами, иногда — даже предать. Каждый платит свою цену. Я принял тебя, не потому что искал храброго воина или полководца. Мне нужен был Разрушитель — клинок настолько острый, что сокрушил бы этот мир, смёл скопившееся зло и пороки. А на их место пришло бы что-то новое, сильное и жизнеспособное. Разрушитель должен быть на стороне врага — не на нашей. Дошедшая до края доски пешка становится ферзём — самой сильной фигурой, да ещё и в стане противника. Прими Мрак — это твой путь. Твоя жертва, чтобы спасти этот мир. Таков мой последний наказ тебе, мой мальчик.
— Но почему этого не сделаете вы?! — возмутился Микаш. Уж лучше смерть, чем участь одержимого!
— Король фигура дрянная. Ходит всего на одну клетку, с его потерей заканчивается вся партия. И он вот-вот сгорит в огне собственного возмездия.
— Нет. я отказываюсь! Заберите свои почести и назначьте другого! — упорствовал Микаш, ужасаясь своей роли.
— Мой мальчик, разве ты забыл всё, чему я тебя учил? Никто не спрашивает, чего мы хотим. Важно лишь, чего от нас хочет мироздание, что мы должны сделать, чтобы послужить людям. Ради этого я готов стать самым ужасным злодеем в твоей жизни, ненавистным предателем и источником всех бед. Будь готов и ты.
Гэвин взмахнул рукой — Микаш едва успел заметить его выпад. Обёрнутые голубоватой дымкой ветроплава пальцы лорда Комри впились в грудь Микаша и вырвали из неё сердце. Тот замер, боясь вздохнуть. Его сердце истошно трепыхалось в ладони Гэвина, а сам Микаш, с дыркой в груди, был ещё жив.
Лорд Комри распахнул рот, в сердце вонзились острые зубы, кровь забрызгала подбородок и белый воротник халата. Кровь Микаша!
Пронзительно-синие глаза горели бесстыдно ярко. Глаза подлеца, глаза убийцы.
Микаш задыхался от боли. Сокрушительными вспышками она пронзала всё его существо от тела, до верхней оболочки ауры и даже души, будто с него живьём сдирали покрова вместе с кожей. То, что Микаш испытывал раньше — комариные укусы по сравнению с этой новой мукой.
Но даже сквозь неё приказ Гэвина донёсся оглушительно чётко:
— Скажи уже, чего желаешь!
Как можно повелевать голосом вот так, не обладая даже намёком на дар внушения?
Заклубился серебристый туман, в луче света вырисовался каменный постамент со спящей на нём фигурой.
— Скажи! — не отступал Гэвин, сверкая глазами цвета штормового неба. — Они не знают твоего желания, но я знал всегда. Оно теплилось в твоих глазах каждый раз, когда ты смотрел на меня. Скажи, уже можно! Время пришло.
Остатки внешней оболочки Микаша разорвались в клочья, смело и мучения, и боль. Их место заняло новое жгучее чувство.
Ненавижу! Ненавижу вас всех, о проклятое Небесное племя!
— Я желаю увидеть лицо под маской! — объявил Микаш. — Настоящее лицо Безликого. Это то, чего я действительно желаю, чего желал всегда.
Мрак снова заструился по телу, заполняя пустоту вырванного сердца, вспухли на руках чёрные жилы.
Микаш шагнул вперёд и развернул к себе фигуру в холщовом балахоне. Пальцы легли по обе стороны круглой маски и потянули с силой. От середины лба поползла трещина, разветвилась на две, и ещё, всё больше. Маска разбилась на осколки.
Микаш стряхнул их, вглядываясь в лицо:
— Я знал! Я всегда знал!
В бока ударил злорадный смех. Сумасшедшее ликование стёрло последнее человеческое, что в Микаше ещё оставалось.
Демон вышел из клетки.
* * *
Миновала целая вечность, прежде чем поднялась перегородка и спряталась в стену решётка. Освещённый факелами двор устлали груды тел. Повсюду разлились лужи крови, воняло мертвечиной.
Читать дальше