Корнелия Функе - Бесстрашная Игрэйн [litres]

– На запад, Ланселот! – крикнула Игрэйн и развернула его. – Нам надо на запад!

Но, обернувшись, она увидела погоню: их преследовали двое всадников. Один из них мечом расчищал проход сквозь вопящую толпу, второй натягивал свой арбалет.

«Проклятье, – подумала она. – Как назло, именно сегодня мне пришлось надеть платье!»

Однако Ланселот уже вырвался на свободный путь. Он спрыгнул с дороги и помчался прямиком по безлесной равнине, окружавшей крепость, с лёгкостью оставив преследователей далеко позади. Галопом он уносил Игрэйн далеко, всё дальше и дальше от башен Дюстерфельса, к мрачным холмам, где жили великаны.

Игрэйн скакала, пока не наступила ночь и над вершинами холмов не показались звёзды. Только раз она устроила привал, чтобы дать Ланселоту напиться и пощипать травы и чтобы надеть свои доспехи. Ни одного человека они не повстречали на пути. Лишь голоса зверей доносились до них сквозь темноту. Один раз дорогу перебежали два маленьких дракона, они были вполовину меньше Ланселота. А ещё она видела, как переправлялся через реку табун единорогов.

Когда взошла луна и мир окрасился в синий и чёрный цвета, Игрэйн добралась наконец до холма, где жил великан Гарлеф.

«Ты найдёшь его по следам, – говорил ей отец, – не заметить их невозможно».

Альберт же предусмотрительно дал ей с собой мешочек серебряной пыли. Если ею посыпать землю, все следы начнут светиться – каждый отпечаток лапы, копыта или ступни, – и чем свежее след, тем ярче он будет светиться.

Вскоре Игрэйн наткнулась на следы огромных ног. Недавно прошёл дождь, и вода скопилась в глубоких вмятинах, оставленных ступнями Гарлефа. Всякий раз, обнаружив такие лужицы, Игрэйн посыпала их щепоткой серебряной пыли. И чем дальше она ехала верхом на Ланселоте, тем ярче становилось свечение.

Кустарник, покрывающий склоны, был колючим, но кожа у великанов очень толстая, и Игрэйн знала от родителей, что Гарлеф любит по ночам лежать в терновнике, считая звёзды. В таких случаях его и не увидишь. Его огромное тело скрывалось в зарослях терновника, будто его поглотила земля.

В одной из особенно тёмных долин, над которой шатром раскинулось звёздное небо, Игрэйн наткнулась на огромные, особенно ярко светящиеся следы. Она остановила Ланселота и огляделась. Было слышно лишь пение ночных птиц да шум воды где-то вдалеке.

– Гарлеф? – позвала она в темноте.

Ланселот опустил голову в мокрую от росы траву и раздул ноздри, принюхиваясь.

– Это я, Гарлеф! – продолжала Игрэйн. – Дочь сэра Ламорака и Мелисанды из Бибернеля. Игрэйн! Мой отец когда-то давно вылечил тебя от сыпи с помощью колдовства. Помнишь? Нам нужна твоя помощь!

Ни звука в ответ. Холмы безмолвствовали во тьме ночи.

Игрэйн потрепала Ланселота по шее.

– Видимо, здесь его нет, – тихо сказала она. – Идём, поищем в следующей долине.

Вдруг что-то зашуршало на холме слева от неё, и из кустарника поднялась фигура, такая огромная, что тень её в свете луны перекрывала всю долину.

Ланселот заржал и отступил назад. Ноги его дрожали.

– Спокойно! – воскликнула Игрэйн. – Спокойно, тебе нечего бояться.

Но у самой тряслись колени. Она уже слышала сотни и сотни историй про великанов, но ещё ни разу ей не доводилось видеть их вживую. Игрэйн запрокинула голову. Правое плечо Гарлефа заслоняло луну.

– Та-а-ак-та-а-ак! Дочь Ламорака Хитроумного! – сказал он. У него был низкий и густой бас, он ощущался как тёплый ветер.

Великан поднял из зарослей ногу и шагнул со склона холма вниз, очутившись прямо перед Игрэйн, так что когда она поднимала глаза, то смотрела прямо в его ноздри.

– Помощь? – пророкотал Гарлеф. – В чём тебе потребовалась моя помощь, человечек?

Игрэйн положила ладонь на дрожащий бок Ланселота.

– Мне нужны волосы великана! – крикнула она, задрав голову. – Родители сказали, четырёх или пяти будет достаточно.

– Волосы великана? – Гарлеф присел, осторожно снял Игрэйн со спины Ланселота и поставил её себе на колено. – Они что, заколдовали себя?

Игрэйн заглянула в огромные карие глаза великана и кивнула.