Корнелия Функе - Бесстрашная Игрэйн [litres]

– Прости, – сказал Бертрам, – но по-другому ничего не выйдет.

И прежде чем Игрэйн поняла, что происходит, он схватил её и начал щекотать. Заливистый смех разнёсся на весь двор, даже Колючий рыцарь удивлённо оглянулся. В тот же миг тюремный стражник очнулся и растерянно поднял забрало. Он явно испугался, увидев перед собой Колючего, но тот сурово повернулся к тем двум, которые привели его сюда, а Игрэйн быстро потянула Бертрама за собой.

– Поезжай в Бибернель! – шепнула она, когда они проходили сквозь ворота между главной крепостью и предместьем. – Там ты первое время будешь в безопасности. И передай Альберту, что Осмунд нападёт, как только получит свои катапульты.

Бертрам со вздохом кивнул.

– А ты? Что собираешься делать ты? Для чего тебе Ланселот?

– Я должна добыть волосы великана, – ответила Игрэйн, когда они проходили мимо шутов, пляшущих во дворе предместья. – Мои родители допустили маленькую ошибку в колдовстве. Теперь у них хвосты крючком и рыльца-пятачки.

Бертрам снова вздохнул:

– Я больше ничего не понимаю. Но могу сказать, как беспрепятственно выйти с Ланселотом за ворота. Если стражники тебя остановят, просто скажи, что ведёшь его на водопой к вымоине. Ланселот пьёт только там. Думаю, об этом знают даже новые стражники.

Игрэйн кивнула.

– Прощай, Серый, береги себя, – шепнула она на ухо ослу, когда они подошли к конюшне. – Отвези Бертрама в Бибернель, пусть он и толстоват немного. Когда я вернусь, ты получишь за это целую горсть кусочков сахара, хотя это и не очень полезно для твоих жёлтых зубов.

В ответ осёл уткнулся мохнатой головой ей в живот. Игрэйн сняла с его спины узел с доспехами и взяла уздечку из корзины с яйцами.

– Яйца лучше выкинуть, – шепнула она Бертраму, передавая ему корзину. – Вызовет подозрение, что ты покидаешь крепость с полной корзиной яиц.

– Умница! – шепнул ей конюший и обнял так крепко, что она чуть не задохнулась. – Я подробно расскажу твоим родителям, какая отважная у них дочь, и, как знать, может, даже Альберт так впечатлится, что перестанет тебя дразнить.

Он ещё раз помахал ей и, опустив голову, без спешки пошёл к воротам. Игрэйн отвернулась только тогда, когда Бертрам миновал стражников. Пора было идти за Ланселотом.

К счастью, Игрэйн больше не встретила Йоста. Она не была уверена, что тот не выдаст её от страха.

Ланселот взволнованно фыркал, когда Игрэйн надевала ему на голову уздечку, и, успокаивая, она погладила его морду и вывела из конюшни так, будто проделывала это уже много раз.

Никто её не задержал, когда она вспрыгнула на Ланселота верхом, так же беспрепятственно она ехала мимо рыцарей и торговцев скотом, мимо крестьян и кузнецов, пробиваясь сквозь толпу, идущую через ворота в стене метровой толщины. Наконец ей оставалось миновать лишь стражников на мосту.

Но когда она гнала своего жеребца мимо них, один из постовых грубо схватил коня за поводья.

– Стой, кто у нас тут? – крикнул он. – Куда это ты собралась с таким великолепным конём, малышка?

Игрэйн прижала к себе узел с доспехами и как можно смелее взглянула на стражника:

– К вымоине, куда же ещё? Он пьёт только там.

– Вот как? – Постовой восхищённо похлопал жеребца по шее и обратился к остальным стражникам: – Вы уже видели этого коня? Не слишком ли он хорош, чтобы доверить уход за ним такой маленькой девчонке, а?

– Это Ланселот, настоящий чертяка, – ответил один из стражников. – За него отвечает Йост. Пусть его приведут сюда.

Йост. Игрэйн вырвала уздечку из рук стражника и пришпорила Ланселота. Жеребец прижал уши, встал на дыбы так неукротимо, что она чуть не скатилась с его спины, и галопом помчался прочь. Им навстречу по мосту крестьяне везли телеги с фруктами. Лошади в упряжках в испуге шарахнулись от Ланселота. Один крестьянин спрыгнул в крепостной ров, телега опрокинулась. На мост посыпались горы фруктов, но Ланселот одним прыжком перемахнул через них и помчался дальше. Игрэйн низко пригнулась к его длинной шее. Гремя копытами, конь ринулся с моста на дорогу и пронёсся мимо караульных вышек, стоящих по обе стороны.

Караульные натянули свои катапульты, но Ланселот уже был в гуще торговцев и крестьян, идущих со скотом по дороге к крепости, среди шутов, нищих и солдат. С криками они расталкивали друг друга, давая дорогу коню.